Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая
Часть пятая
Часть шестая
* * *
Ютланд, брат Придона
Предисловие
Этот роман завершает тетралогию «Троецарствие». Кто читал первые три, сразу поймет, что здесь и о чем. Однако у этого есть одна интересная составляющая, которой не было в трилогии. Особенно важная для тех, кто играл в «Троецарствие», играет или будет играть, адрес: http://nikitin. wm.ru/. В этом романе не только имена, локации и события идентичны игре, но даже все герои, главные, второстепенные и промелькнувшие, взяты из списка лучших из лучших бойцов, охотников и рыбаков.
То же самое с кланами, их гербами, описаниями подвигов.
* * *
Часть 5
Глава 1
Несколько дней Ютланд плавал на лодке по всему заливу, постепенно приходя к печальному выводу, что рыба с золотой чешуей и алмазными перьями вообще ушла в море. Алац остался на берегу и почти все время просто спал возле домика Нариета, хорт обычно дремал рядом, возвращающемуся Нариету махал хвостом, а тот в ответ бросал ему пару толстых рыбин.
В лодку хорт забираться побаивался, лишь в конце недели рассерженный Ютланд затащил его почти силой. Хорт попытался выпрыгнуть, но Ютланд поскорее выгреб на глубокое и сказал строго:
– Пока гребу, стой на носу и смотри! Да не на берег, морда, а в воду. Как увидишь большую рыбу, подашь знак…
Хорт некоторое время стоял, потом лег, нежась на солнце, но в воду продолжал смотреть.
– Пока не поймаем рыбу с золотой чешуей и алмазными перьями, – объяснил Ютланд, – так и будем плавать. Без нее возвращаться нельзя!
Хорт жалобно скульнул и положил морду на лапы. Берег удалялся, Ютланд направлял лодку то к одному берегу, то к другому, искал наугад, над чем покачивал головой Нариет, но в прозрачной воде ничего похожего на рыбу с золотой чешуей, а когда опускал леску с наживкой на большую глубину, то либо зацеплял крючком какую-нибудь мелкую дрянь со дна или выброшенную тряпку, либо вытаскивал с толстой ленивой рыбиной, что не удосуживалась подняться за сладким червяком выше.
Однажды, вернувшись с такой рыбалки, он расстроенно вытащил лодку на берег и сел на край борта. Хорт встал лапами на его плечи и лизнул пару раз уши, скупо выражая мужское сочувствие.
Ютланд перебирал мысленно, какие наживки еще не пробовал, когда сзади послышались осторожные шаги. Не оглядываясь, он определил, что подходит старый человек, невысокий, прихрамывает на левую ногу, в руках ничего, даже за поясом простой нож для разделки рыбы, и не стал оборачиваться.
Старый рыбак, судя по одежде и запаху рыбы, что пропитал его всего с головы до ног, осторожно присел рядом, покряхтел, хрустя суставами.
– Нариет где? – спросил он.
– Повез рыбу в город, – ответил Ютланд убитым голосом. – Две полные подводы.
– Это хорошо, – сказал старик.
– Почему?
– Не хочу, – сказал старый рыбак, – чтоб видел меня с тобой.
– Что-то случилось?
– Нет, но… я знаю больше, чем другие. И Нариет может догадаться.
Ютланд встрепенулся.
– О чем?
Старый рыбак огляделся по сторонам, а когда заговорил, голос упал до шепота:
– Парень, ты никогда так не поймаешь ту рыбу…
Ютланд сказал невесело:
– Догадываюсь.
– Нариет сказал тебе много, – объяснил старик, – и даже одну из своих лодок одолжил, какой заботливый, но не объяснил, на какую приманку ловить ту рыбу.
– Я уже все перепробовал!
– Не все, – сказал старик тихо. – Нариет не скажет, как и Торик, оба хранят секреты мастерства. Мелочь покажут, все хотят казаться щедрыми, но главное приберегут…
Ютланд спросил жадно:
– А что за приманка?
– Я могу только догадываться, – шепнул старик. – В окрестных лесах живет редкая такая птица… Не знаю, как ее зовут, но мы ее кличем чвыркой. Мелкая, очень красивая, только мясо жесткое, ее даже звери не едят. Я как-то в молодости видел, как такая летела над проливом, снизилась, чтобы воды хлебнуть на лету, и тут выскочила рыба с золотыми перьями, ухватила ее зубастой пастью и утащила!.. И хотя это длилось мгновение, я все помню ярко, будто все сейчас вот. Так я первый раз в жизни, и единственный, увидел ту дивную рыбу… У нее, кстати, не только чешуя из золота, а плавники алмазные, но глаза из сапфиров!.. Она хватала птицу, а на меня так зыркнула синими глазищами, что до сих пор по всему телу оторопь, как вспомню.
Ютланд сказал жарко:
– Спасибо! В этом лесу водится?
– Не из дальних же прилетают, – сказал рыбак, а когда Ютланд повернулся идти, добавил торопливо: – Да, еще пустячок!.. Чвырка должна быть живой, мертвую или неподвижную та дивная рыба просто не заметит.
Ютланд вытащил из пояса золотую монету.
– Спасибо. Возьми.
Старик взял с недоверием, попробовал на зуб.
– Да-а, – протянул он, – видать, здорово тебе та рыбина понадобилась.
– Даже не представляешь, – ответил Ютланд.
Птица, как выяснил у местных, очень осторожная и хитрая, держится подальше от людских поселений, избегает вырубок, скоро уйдет и отсюда в глубь леса. Мяса на ней нет, одни кости да такие тугие жилы, что не разгрызть, а если проглотить – отравишься. Перья тоже жесткие, не надергаешь в подушку, как лебяжий пух, да и вообще от такой мелкой птахи меньше пользы, чем от воробья, тех хоть зажарить и съесть можно, а этими даже голодные кошки брезгуют.
Два дня он ходил по лесу и ставил силки, но прилетали другие птицы и жадно клевали зерно, а на третий день он увидел ее далеко на ветке дерева. Чвырка чистила перья, но по сторонам посматривала зорко, дерево стоит как бы отдельно от других, к нему не приблизишься, прячась за толстыми стволами…
– Сидеть, – велел он шепотом хорту. – Ни звука, прибью!..
Двигаясь очень медленно, он снял лук, натянул тетиву. Сердце стучит взволнованно, на таком расстоянии не только попасть трудно, но вообще стрела может не долететь, а тут нужно попасть так, чтобы не убить…
Чвырка то и дело поднимала крыло и теребила клювом под ним, Ютланд долго целился, наконец задержал дыхание и отпустил тетиву. Стрела вжикнула, исчезла, а он так и остался, не дыша, пока чвырка не вскрикнула, попыталась взлететь, но одно крыло слушается совсем плохо, она упала на землю, там начала подпрыгивать, пытаясь взлететь, наконец ринулась в кусты.
Хорт, не дожидаясь команды, стрелой сорвался с места. Ютланд только увидел как распахнулись кусты, раздался треск и все затихло.
Когда он примчался, весь трепеща от страха, что птица либо убежала, либо хорт ее загрыз, тот стоял над чвыркой, придерживая ее крыло лапой. Она трепыхалась и старалась извернуться, чтобы клюнуть.
– Какой же ты молодец, – вскрикнул Ютланд.
Хорт довольно бросился к нему, виляя хвостом, а освобожденная чвырка ринулась в кусты. Ютланд с воплем прыгнул следом, но птица увернулась, он носился за ней, ломая ветви, исцарапался, наконец она устала первой, он ухитрился прыгнуть удачно и придавить ладонями.
Хорт везде бегал следом и с интересом взвизгивал, наблюдая за такой веселой игрой.
К берегу Ютланд нес добычу с величайшей осторожностью, запихнув ее в кожаный мешок. Нариета не видно, еще не вернулся, что и хорошо, расстроился бы, а так Ютланд в полном одиночестве подвесил трепыхающуюся приманку на длинной палке, приготовил по совету старого рыбака широкий сак, им надо успеть подхватить рыбину на лету, когда та выпрыгнет из воды, схватит чвырку и очень довольная будет падать обратно…
Говорят, Нариет и Торик несколько раз промахивались, и рыбина всякий раз с торжеством и с добычей уходила, надо успеть, но что делать, он не знал, только трясся в лихорадочном нетерпении и напоминал себе ежесекундно, что нужно быть все время наготове и двигаться быстро, очень быстро, как никогда быстро… и очень точно.
Мелкие рыбы то и дело выпрыгивали из воды и хватали пролетающих низко комаров, жуков и стрекоз, но чвырка напрасно трепыхала крыльями и раздраженно кричала противным визгливым голосом, долгожданная рыба не показывалась.
– Сегодня не наш день, – сказал он хорту, тот разлегся на носу лодки и лениво наблюдал за яркой птицей. – Но завтра попадется точно…
Хорт навострил уши и приподнялся. Ютланд успел увидеть, как из глубины стремительно поднимается веретенообразное тело. Вода раздалась без плеска. Сверкающая, как солнце, рыбина выметнулась, разбрызгивая брызги, ухватила зубатой, как у большой щуки, пастью чвырку.
Ютланд наклонился за саком, в тоске понимая, что опоздал, позорно опоздал. Рыбина умело измотала его, а за добычей прыгнула, когда он уже перестал ожидать…
За бортом послышался плеск, сильные удары по воде, похожие на шлепки веслом. Когда Ютланд разогнулся с саком в руках, увидел, как хорт мощно оттолкнулся от носа лодки и прыгнул на уже падающую в воду рыбу, вонзил зубы.
Рыбина билась и пыталась уйти в воду, хорт молча сцепил зубы. Ютланд орал за всех, суетливо подводил под обоих широкий сак, кое-как вытащил, хорт все еще не отпускал рыбу, та яростно била во все стороны хвостом, пару раз смачно шлепнула Ютланда по лицу.
Он кое-как запихнул ее в кожаный мешок, налил туда воды и сказал, задыхаясь от усилий:
– Какой же ты у меня… молодец! А я дурак, сознаюсь…
Крематогастер вышел на крыльцо, заслышав частый стук копыт, массивный, с огромной победной лысиной, с веселым любопытством всматривался в слезающего с коня Ютланда. Хорт остановился в сторонке и наблюдал за чародеем без всякого интереса.
– Так скоро? – спросил он.
– Разве скоро? – огрызнулся Ютланд. – Целую неделю потратил… Чуть с ума не сошел.
– А где же рыба? – спросил чародей.
Ютланд снял с седла мешок. В нем слабо задвигалось нечто, Крематогастер вытаращил глаза.
– Она что… еще живая?
– Это я на всякий случай, – объяснил Ютланд. – Вы не сказали, надо ли убитой или живой…
– Бесподобно, – воскликнул Крематогастер. – С какой же ты скоростью несся?.. Ладно, не говори, не хочу и слышать, я уже привык здесь спать спокойно… Заходи быстрее, заноси это сокровище… У меня там за домом небольшой бассейн, пустим пока туда, а потом подумаю, что дальше. Как ты… сумел?
– Поймать?
– Довезти живой!
– Мы торопились, – ответил Ютланд. – И сейчас тороплюсь.
Крематогастер кивнул, но взгляд стал острее.
– Кажется, догадываюсь.
Ютланд сказал, оправдываясь:
– Так от моря сюда можно по прямой! Ни гор, ни ущелий…
– Да-да, – согласился чародей с непонятной интонацией. – Всего неделя пути… в один конец.
– Мы торопились, – повторил Ютланд и шмыгнул носом.
– Понимаю, – сказал чародей. – Заноси в дом… нет, сам иди, а мне дай мешок.
Ютланд поднялся по ступенькам, хорт вздохнул, но остался снаружи. Он вошел в комнату, успел увидеть, как со стола взметнулась огромная летучая мышь. Прямо перед лицом мелькнула ее отвратительная ушастая морда, темная и бархатисто-нежная, курносая настолько, что чем-то напомнила череп. Она метнулась, как ему показалась, ему прямо в глаза, он отшатнулся, а она пролетела совершенно бесшумно рядом, только обдала волной теплого воздуха, нырнула в щель полуоткрытой двери и пропала в темноте.
В комнате ничего не изменилось, Ютланд сперва удивился, потом напомнил себе, что неделя – огромный срок для него, а для стариков и год что день, у них время течет иначе.
Чародей вернулся не скоро, с мокрыми до плеч рукавами, усталый, но счастливый.
– Это просто чудо, – сказал он, – что сумел довезти живой. У нее не только чешуя золотая и перья алмазные, но глаза – сапфиры чистейшей воды!
Ютланд кивнул:
– Знаю.
– Из-за этого, – сказал чародей, – жадные да невежественные и выловили ее в старое время почти всю. Уцелели только самые осторожные, пугливые… И только тогда чародеи узнали, что вся эта рыбина – чудо из чудес, у нее каждая косточка волшебная, каждый хрящик несет в себе редкое лекарство, снадобье или же содержит в себе такое… в общем, для тебя в ней тоже кое-что есть.
– Я готов отправиться, – сказал Ютланд.
– Не спеши, – сказал чародей строго, – должен я приготовиться? Ты пока сядь, поешь, переведи дух. Наберись сил, от тебя они еще как потребуются.
Ютланд стесненно опустился за стол, Крематогастер даже рукой не повел, а на столешнице моментально появились роскошные серебряные блюда с диковинными фруктами и крупными гроздьями спелого винограда.
– Спасибо, – сказал Ютланд. – Вообще-то я в самом деле… забывал про еду.
– Ешь-ешь, – сказал чародей. – Чтобы попасть в Иномирье, требуется не только огромная мощь, но и большая удача. Я, к счастью, ее оседлал. Так что тебя отправлю, не беспокойся. А пока отведай, кто знает, когда поешь в следующий раз?.. А я пока начну готовить снадобье…
Он провел трясущимися ладонями над столом, там возникло облачко, а когда растаяло, между блюдами возникли на высоких ножках широкие вазы со свежей малиной, клубникой, земляникой, очищенные от скорлупы орехи.
– Угощайся, – сказал маг. – Понимаю, тебе бы мяса с кровью, но такое повредит моим благородным чарам.
– Спасибо, – поблагодарил Ютланд и придвинул ближе к магу. – Сперва вы.
Маг усмехнулся.
– Это в тебе говорит вежливость или же опасаешься, что отравлено?.. Да, скорее всего, все-таки вежливость, хотя на тебя это не похоже… и вежливость тебе не очень присуща, верно?
Ютланд ответил почтительно:
– Вежливость, – как говорят у нас, – выражение уважения ко всякому человеку.
– Да? – удивился маг. – А я слышал, что вежливость – это хорошо организованное равнодушие. Но ты вежлив, несмотря на… свою натуру а это значит, умеешь держать себя в руках. Ведь умеешь?
– Нет, – признался Ютланд.
– Но стараешься?
– Очень, – ответил Ютланд.
Маг кивнул.
– Это даже важнее. Ты ешь, на меня не обращай внимания. В моем возрасте пара яблок в день – хорошо, хотя в молодости я сжирал целого быка за один присест.
Ютланд поднялся и пересел к накрытому столу.
– Спасибо, – сказал он виновато, – я в самом деле проголодался. И я тут немного… опустошу.
– Только не нажирайся, – предупредил чародей. – Не подумай, что жалко, просто по дороге так потрясет и взболтает, что можешь наизнанку вывернуться. А хочешь – ешь вволю, я тебя предупредил. Значит, как я помню, ты хочешь побольше знать о Патуте, несущем Тьму? Ты ешь, ешь!
Ютланд сглотнул ком в горле и кивнул, но маг ждал ответа более добротного, и он прошептал:
– Да. Очень.
– Тогда слушай… И ешь, это я буду говорить, а ты слушай. Твой интерес к Патуте весьма опасен, но, думаю, тебя уже предупреждали не раз.
– Много раз, – подтвердил Ютланд.
– Они правы, – сказал чародей. – Как говорят в народе: не упоминай черта, а то придет. Любое зло слышит, когда говорят о нем… К счастью, Патута слишком огромен и силен, чтобы обращать внимания на речи жалких человечеков о нем, хотя… береженого берегут даже боги! На кого-то может и обратить… В общем, это сейчас Патута – бог подземного мира, таким его знают многие века, даже тысячи лет. Лишь немногие слыхали, что это он был верховным богом всего солнечного мира!
У Ютланда вырвалось невольное:
– Ого!.. Но как…
– Не знаю как, – ответил чародей, – не знаю за что. Может быть, кто-то и скажет тебе, но важно ли это сейчас? В общем, однажды боги собрались вместе и силой свергли Патуту с небес, полностью лишив власти над миром.
Ютланд пробормотал:
– Вообще-то… важно.
Чародей взглянул на него с великим удивлением.
– Почему?
– Не знаю, – ответил Ютланд, – но мне очень хотелось бы знать, за что. Насколько он виновен… если виновен.
Чародей приподнял чуть и опустил плечи, худые и острые, как крылья сидящей птицы.
– Может быть, кто-то из более знающих и скажет тебе чуть больше, чем знаю я. Патуту свергли, но полностью власти лишить не смогли. Он с тех пор не может подняться к ним на небеса, а они не рискуют опуститься в его нынешние владения подземного мира… Это не совсем то, как ты понимаешь, что гордо именуется полной победой над врагом.
Он спросил напряженно:
– А что на земле?
Чародей сдвинул узкими плечами.
– Земля всегда была полем битв… часто невидимых для человека. Но иногда видимых. В общем, земля пока ничейная, но…
Он остановился и осторожно взглянул на Ютланда.
– Что «но»? – потребовал тот.
– Но чаша весов склоняется на сторону Патуты, – ответил мудрец невесело. – Боги после победы стали слишком благодушны, а он кипит местью, вне себя от ярости и готовит смертельный удар! Нам вообще-то лучше быть на стороне довольных богов. Патута слишком гневен, он всю землю может испепелить яростью! Я чувствую в тебе большую силу, хотя ты еще совсем молод. Я скажу тебе, как найти Несущего Тьму…
– Где он? – воскликнул Ютланд.
Маг покачал головой.
– Как я уже сказал, это знает только один…
– Человек?
Маг помедлил перед ответом.
– Нет. Может ли родной брат Патуты быть человеком? Это Бурама Неистовый. Он последовал за братом, но уже на земле они из-за чего-то крупно повздорили. Бурама выступил против старшего брата, и Патута, как я тебе уже сказал, сумел заключить его в Иномирье.
Ютланд стиснул челюсти, возбуждение резко начало падать, он сразу ощутил, что устал, измучен, все еще хочет есть и нуждается в отдыхе.
– И что, – спросил он с безнадежностью, – и ты будешь посылать меня от одного к другому?
Чародей посмотрел на него с сочувствием.
– Так было? Что ж, ты взялся за очень непростое дело. Но все-таки добрался до меня? Это тоже, думаю, было непросто. Я же могу сказать с уверенностью, что только Бурама Неистовый может точно сказать, где сейчас Патута, Приносящий Ужас. Хочешь поискать другие пути – ищи. Буду рад, хоть и очень удивлюсь, если отыщешь.
Ютланд покачал головой.
– Нет, пойду к Бураме. Как туда попасть?
Чародей кивнул на стол.
– Я ожидал от тебя аппетита побольше. Может быть, все-таки жареного гуся? Только на твое усмотрение.
– Рискну, – сказал Ютланд.
Чародей повел ладонями над столом. Блюда с виноградом не исчезли, а раздвинулись, а в центре возник исходящий ароматами жареный гусь, толстый и покрытый нежной коричневой корочкой.
– Когда вернусь, – сказал чародей, – постарайся, чтобы от него остались только косточки!
Он исчез, а Ютланд с облегчением всадил острие ножа в толстое брюхо гуся.
* * *
