Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая
Часть пятая
Часть шестая
* * *
Ютланд, брат Придона
Предисловие
Этот роман завершает тетралогию «Троецарствие». Кто читал первые три, сразу поймет, что здесь и о чем. Однако у этого есть одна интересная составляющая, которой не было в трилогии. Особенно важная для тех, кто играл в «Троецарствие», играет или будет играть, адрес: http://nikitin. wm.ru/. В этом романе не только имена, локации и события идентичны игре, но даже все герои, главные, второстепенные и промелькнувшие, взяты из списка лучших из лучших бойцов, охотников и рыбаков.
То же самое с кланами, их гербами, описаниями подвигов.
* * *
Часть 4
Глава 2
За их стол без спросу тяжело сел крупный воин в короткой кольчуге, голые руки бугрятся мускулами, рассеянно улыбнулся Ютланду и Мелизенде, поставил рядом с собой меч в ножнах и щит.
Хозяин принес два блюда Ютланду и Мелизенде, бросил равнодушный взгляд на герб нового едока, глаза удивленно расширились. На цельнометаллическом щите плывет странного вида корабль с кокетливо задранным носом и приподнятой кормой на фоне восходящего радостно солнца, чистого и безмятежного, под ним изумительно синяя вода, такой просто не бывает, на корабле белый-белый парус, словно только что выстиран, а на нем одна-единственная буква А. Еще по бокам герба зеленые листья странного растения и невиданные мечи с искривленными лезвиями. Сверху надпись тоже странными буквами, но можно разобрать искаженное АТЛАНТИС.
– Ого, – сказал хозяин невольно, – много слышал про вас! Думал, байки. Воспоминания о великих днях.
Воин ухмыльнулся.
– Ставь на стол лучшее мясо, и ты увидишь, как от него тоже останется одно воспоминание.
Хозяин подал знак слугам, из кухни тут же принесли целого кабана, запеченного по всем правилам охотничьего искусства. Ароматный запах потек по всему залу, многие начали поворачивать головы и принюхиваться.
– Готовили для клана «Звезда Свободы», – объяснил хозяин, – но прислали мальчишку с сообщением, что срочно уезжают.
– Пусть им будет удача, – сказал человек из клана «Атлантис». – Зато нам повезло с этим поросеночком…
– Ничего себе поросеночек, – сказал обидчиво хозяин, – если сумеете втроем сожрать…
– А вот сумеем, – ответил весело атлантиец и подмигнул Ютланду и Мелизенда. – Поможете посрамить неверящего в наши силы?
Мелизенде он понравился, она чувствовала, что и у Ютланда нет злого отторжения, как всегда возникает у мужчин, когда между ними оказывается женщина, а она почти женщина, хотя еще пока девочка, но ее уже принимали за молодую девушку, и такая ошибка взрослых мужчин кружила голову, пьянила кровь и заставляла сердце стучать часто и тревожно.
Они ели молодого кабанчика, атлантиец попробовал принесенное им мясо и вежливо похвалил, хотя Мелизенда чувствовала, что для клана «Звезда Свободы» готовили по-особому, много редкостных специй, иноземных трав, горьких корешков, отчего и без того нежнейшее мясо просто тает во рту.
Когда на широком блюде остались только хребет да куча обглоданных ребер, в корчму пришла шумная толпа крепкоплечих воинов. Судя по гербам на щитах, все из клана «Гром Судьбы». Пока они рассаживались за двумя столами, сдвинув их вместе, атлантиец тихонько и с некоторой ревностью рассказывал Мелизенде, что эти бойцы, в отличие от множества других, поднимавшихся по ступеням славы долго и мучительно трудно, стали известными по всей Артании в один день. Тогда как раз разгорелась великая битва в землях Пращуров, когда закованные в прекрасную сталь латники куявов переправились через море и обрушились на артан в том месте, где те никак не ожидали нападения.
Могучие куявские маги давно готовились к этой битве и накопили великую мощь, что разом высвободили на артанское войско. Страшные волны огня сжигали заживо десятки и сотни воинов, а закованные в сталь рыцари куявов взяли в клещи артанское войско и принялись за его истребление.
Артане дрались с мужеством отчаяния, отступать некуда, они в Артании, так поляжем все, мертвые сраму не имут, над полем зазвучала их боевая песнь, и они, встав в круг, отбивали атаки, постепенно теряя бойцов. Вдруг раздался страшный грохот, лязг, в небе сверкнула молния, и грянул гром.
Хорошо вооруженные воины появились на поле боя словно бы из ниоткуда, это потом стало ясно, что их маги укрывали до последней минуты, а теперь они с такой яростью ударили на куявов, что те заколебались и остановились. Артане воодушевленные неожиданной поддержкой, закричали и ринулись в атаку. Но впереди их понеслись на свежих конях закованные в лучшую сталь эти богатыри, на чьих гербах было написано «Гром Судьбы».
Таким образом этот клан сразу заслужил славу одного из сильнейших и по праву получил звание Великого Клана.
Ютланд слушал невнимательно. То ли он такой небойцовский, то ли еще что, но он насмотрелся, как уходило в великий поход самое могучее войско всей Артании во главе с любимым братом Придоном, но теперь не видит смысла в новой войне с Куявией… тем более что на престол Артании сядет наполовину куяв, а его горячо любимая сестра Блестка исхудала из-за куявского тцара и радостно ушла к нему, как только тот позвал.
Во дворе двое мужиков стояли напротив Алаца и переговаривались, лица хмурые, а когда увидели Ютланда с мешком харчей, повернулись к нему крайне рассерженные.
– Ты что своего больного и заморенного коня, – сказал один грозно, – ставишь рядом с нашими?.. А если хворь перекинется и на них?.. Кто платить за падеж будет?
Ютланд промолчал, молча навьючивал мешки, надоело препираться из-за коня, зато Мелизенда повернулась и, уперев руки в бока, сказала задиристо:
– Это ваши клячи не заморенные? Да они вон и без ветра шатаются!.. Буланый вообще о стену оперся, чтобы не упасть, а у вороного все зубы выпали от дряхлости!
Мужики опешили от яростного напора, а Ютланд, вскочив в седло, протянул ей руку. Она победно взлетела к нему, Ютланд повернул коня и направил не к воротам, а прямо на высокий забор.
Мелизенда пугливо ойкнула, но Алац перемахнул с легкостью, только задел копытом деревяшку. Раздался треск, забор зашатался, так как копыто задело не доску, а опорный столб.
Мужики с раскрытыми ртами смотрели вслед, а Мелизенда ликовала втихую, понятно же, пастух сделал это для нее, но ни за что не признается, у мужчин странные выверты гордости и поддержки тех, кто с ними. А она с ним, он это признает, хоть и не вслух. Ну ничего, она заставит сделать это громко и внятно.
На улице Ютланд повернул коня в сторону торговых лавок, Мелизенда с нескрываемым интересом смотрела по сторонам, время от времени ахала:
– Смотри, вон еще артанин!.. Один. Идет и не боится.
– Сейчас перемирие, – напомнил он. – Потому даже многие куявы спокойно едут в Артанию… ну, посмотреть, вынюхать что-то. Артане тоже охотно бывают в самой Куябе, чтобы потом похвастаться, будто и они были здесь с Придоном…
Она ахнула, когда выехали на огромную городскую площадь, в центре высокая статуя на массивном пьедестале, однако Ютланд пустил коня по самому краю, вежливо поинтересовался у одного из пышно одетых прохожих:
– Не подскажете, где здесь лавка купца Крумта?
Тот посмотрел на соседа, на Ютланда и девочку на одном коне, брови грозно сошлись над переносицей.
– Тебе здесь никто ничего не продаст, артанин, – ответил он с нажимом в голосе, – и ничего не ответит!.. Убирайся, пока цел!
Ютланд смолчал, но кто-то из проходящих мимо крикнул весело:
– Кергач, ты зачем такой злой?.. Это же еще не артанин! Это мальчишка.
– А мальчишка не артанин?
Прохожий сказал с той же веселостью, Ютланд наконец понял, что тот пьян:
– Дети есть дети, куявами или артанами становятся потом… Слушай, малец, топай дальше прямо, потом сверни и снова прямо, пока не выйдешь на восточную площадь. Там увидишь лавку купца Крумта, сына Золта, славного и хитрого, ха-ха…
Ютланд спросил настороженно:
– Славного? Чем, интересно?
Прохожий пьяно хохотнул:
– Трудно сказать. Чем нехорош – могу перечислять до утра, ха-ха… Но тут он единственный, кто ведет торговлю с артанами. И, надо сказать, лучше всех…
Кто-то возразил:
– А Гындарь? А Велепут?
Прохожий отмахнулся.
– Мелочь. А Крумта близок ко двору, а еще он здесь главный и единственный представитель гильдии торговцев.
– Всекуявской? – спросил Ютланд.
Горожане переглянулись, тот первый нахмурился еще сильнее и сказал резко:
– Если бы только! А так эти проклятые кровососы опутали сетью все Троецарствие!
– Ого, – сказал Ютланд. – Спасибо, пойду искать Крумта.
Он повернул коня, вдогонку кто-то крикнул насмешливо:
– Иди-иди!.. Только и делов у Крумта, чтобы разговаривать с каждым пастушонком!
Ютланд надменно промолчал, а Мелизенда, как ни хотелось ответить ядовито и остро, вдруг сообразила, что вот такое мужское молчание говорит больше, чем самые отточенные слова.
Ютланд, как она заметила, почему-то старательно держится в сторонке от улиц, ведущих в центральную часть огромного города, что и понятно, дикарь, пастух, чересчур ошеломлен громадой каменных домов, толпами нарядно одетых горожан, каждый ему кажется вельможей и чуть ли не тцаром, бедняга, ему и в маленьких кривых улочках непросто, где открыты все лавки, народ бродит по делу и без дела, теснота, запах жареных лепешек, что пекутся тут же на улице на огромных жаровнях, водоносы орут сорванными голосами, пробегает стайка детишек…
Восточная площадь настолько велика, что если бы не была заставлена целиком лавками и лавчонками, ее можно бы принять за главную, что располагается обычно перед тцарским дворцом.
Прохожие указали им лавку купца Крумта, Ютланд спешился, за прилавком стоит молодой парнишка, Ютланд так строго велел позвать хозяина, что тот к великому удовольствию Мелизенды тут же послушно исчез.
Затем она брезгливо смотрела, как навстречу вышел дородный мужик, похожий на копну перепрелого сена. Коричневые волосы густо падают на плечи, усы сливаются с бородой, что достигает середины груди, сам пыхтит и отдувается, поглаживая широкими ладонями брюхо.
Ютланд говорил как-то, что куявы волосаты потому, что трусливы, с такими волосами ни ножом по горлу, ни мечом по шее, разве что перебьешь, но не разрубишь. Поверх белой рубашки купца наброшена душегрейка из шкуры волка, брюхо предательски нависает над кушаком из красного шелка.
Ей показалось, купец мгновенно посерьезнел и как-то подобрался, словно перед схваткой или опасным для него разговором.
До того как он раскрыл рот, Ютланд заговорил первым:
– Привет и почтение знатному Крумте, сыну Золта!
Крумта заметно расслабил мышцы, что взбугрились под тонкой рубашкой, перевел дыхание и ответил густым сильным голосом:
– И тебе, артанин!.. По делу мыкаешь, аль от дела лытаешь?
Ютланд сдержанно улыбнулся. Крумта быстро зыркнул на животное, но Алац мгновенно застыл, даже грива не взметнулась под порывом внезапного ветерка. Ютланд снял Мелизенду, она красиво выгнулась в одну сторону, потом в другую, разминая талию.
Крумта пристально смотрел на Ютланда.
– Не встречались ли мы с тобой, путник? Что-то лицо кажется знакомым.
Ютланд усмехнулся.
– Мы виделись на дороге между Куябой и Арсой. Ты удачно закупил артанской пшеницы и возвращался обратно.
– Ах да, – сказал Крумта, – вот где… Как тебя зовут, напомни?
– Ют, – сказал Ютланд. – Меня зовут Ют.
Ему показалось, что хитрый купец едва не спросил «как тебя зовут на этот раз», но все равно это прозвучало отчетливо, только Мелизенда ничего не уловила, с удовольствием рассматривает дорогие куявские ткани.
– Видишь ли, Ют, – прогрохотал Крумта мощно, – торговцев вообще-то не любят, но что бы все без нас делали?.. Война войной, но почти вся Куявия живет на артанской пшенице, которую и сейчас привозим, как и привозили мы, купцы. Артане ковыряли землю деревянной сохой, пока мы не начали продавать им плуги со стальными лемехами и не научили ими пользоваться!.. А что у нас, купцов, на все наценка… так недовольные пусть сами едут в Артанию за зерном, если у нас дорого!..
Он говорил громко, отчетливо, но все настолько правильное и всем навязшее в зубах, что если кто и слышит, то все равно не слышит. Ютланд понимающе кивнул.
– Все правильно, – согласился он. – Крумта, говорят, ты знаешь даже больше, чем чародеи.
Крумта довольно улыбнулся.
– Ну… если так говорят…
– Можно, – спросил Ютланд, – задам тебе один вопрос, на который другие очень не хотят отвечать?
Крумта посерьезнел, глаза остро блеснули.
– Да, – проговорил он густым голосом, – можешь… Но, может быть, сперва расположить на отдых твою спутницу? Она не привыкла ездить на коне, уже еле держится на ногах.
Мелизенда тряхнула головой.
– Я? Я даже не устала. И откуда видно, что я не привыкла ездить верхом?
– Вантийские женщины не садятся на коней, – сообщил Крумта. – Как и на осликов или мулов. Только в крытых повозках, телегах, а еще в колесницах.
Она вздрогнула, натужно улыбнулась.
– Вантийские? А при чем здесь вантийские?
Крумта улыбнулся, развел руками.
– Простите, я ошибся… конечно же. Так что ты хотел спросить, благородный Ют?
Мелизенда капризно поморщилась, раз купец понял, что она из благородной семьи, то должен и оказывать почести только ей, а он почему-то лебезит перед молодым пастухом, дурак какой-то, как и все мужчины. Еще и благородным назвал!
– Я хочу узнать, – сказал Ютланд медленно, – хочу узнать побольше о некоем всаднике в черном плаще… Он появляется только ночью, скачет на огромном черном коне, у которого в глазах огонь, а из ноздрей пламя…
Крумта ощутимо вздрогнул, зябко повел плечами. Мелизенде даже показалось, что купец побледнел, во всяком случае сразу же прошептал заклятие, отгоняющее злых демонов, и скрестил толстые, как кровяные колбаски, пальцы.
– Понимаю, – ответил он севшим голосом, – почему не хотят отвечать. О таком даже думать не принято… Однако я скажу тебе то, что другие не решатся. Всадника зовут Патута. Он властелин того мира, что был до появления людей. А его появление означает, что тот мир скоро вернется.
Мимо прошли, неспешно беседуя, двое величавых купцов, Крумта сразу же заговорил оживленно совсем другим голосом:
– Только у меня есть особый мох, его называют волшебным, им кормят ездового оленя… Что, не нравится? Но такой олень бежит почти в полтора раза быстрее любого оленя и коня, а нести с легкостью сможет двоих, не сбавляя скорости!
– Хорошо, – одобрил Ютланд солидно и тоже посмотрел в спины купцов, – но у меня уже есть конь. И несет он тоже двоих.
С другой стороны появились, разговаривая, молодые и развязные приказчики, Крумта продолжал громко:
– Посмотрел бы, сможет ли удержать на своей тощей спине меня… А удержать вас двоих – что двух муравьев, ха-ха!.. Кстати, хотя я торгую, в основном, зерном, но у меня бывают и другие вещи. Например, недавно мне принесли пару просто дивных мечей…
Ютланд потряс головой.
– Нет-нет. Ты же знаешь наши законы. А вот после четырнадцати, да, приду и посмотрю…
Крумта поморщился.
– А по мне, как только удержишь меч в руке, надо брать.
– Артане верны законам, – ответил Ютланд гордо. – И все клятвы выполняют свято. Это куявы им не следуют.
Крумта покачал головой.
– Почему так думаешь? Мы клятвы держим. Но… не всегда и не перед всеми. Мы же мудрый народ! Это клятвы для человека, а не человек для клятв.
Ютланд возразил сурово:
– Клятвы нужно держать всегда!
– Ты еще слишком юн, – сказал Крумта покровительственно неприятным жирным голосом. – Законом все предусмотреть не удается. Повзрослеешь, поймешь…
– В этом никогда не повзрослею, – отрубил Ютланд.
– Тогда позволь, – сказал Крумта, – ссудить тебя, молодой артанин, небольшой суммой. Чтобы вы двое не знали мелких затруднений на постоялых дворах.
Ютланд кивнул.
– Да, – произнес он равнодушно, – это пригодится.
Крумта снял с пояса мешочек с деньгами и с поклоном подал Ютланду.
– Здесь малая доля того, что я дал бы с удовольствием, но, боюсь, на большие деньги у всяких любителей пограбить особый нюх.
Ютланд так же равнодушно принял подарок и подцепил к своему поясу.
– Спасибо! Если уцелею, верну с лихвой.
Крумта сказал тихо:
– Поговори с Горасвильдом.
* * *
