СОДЕРЖАНИЕ
БЕЛОЕ БАРХАТНОЕ ПЛАТЬИЦЕ
ЦАРИЦА-БАБОЧКА
СКАЗКА О СМЭРЭНДИЦЕ
ЦВЕТОЧНАЯ ФЕЯ
ЦАРЕВНА СЛЕЗИНКА
ФЕЯ ОЗЕРА
НИКУШОР И ЛЕБЕДЬ
КРЕНГУЦА И ЗОЛОТАЯ ЩУРКА
ДОЧЬ МЕЛЬНИКА
В одной деревушке, приютившейся в пологой долине, стоял старый домик. Ветхий, похожий на шапку, надетую набекрень, он как бы прислонялся к высокому раскидистому дубу, который охранял его, как заботливый отец. В домике когда-то царило веселье, слышались голоса счастливых детей, резвившихся возле родителей. Им не хватало для игр ни дома, ни двора, и любо-дорого было смотреть на них, когда они гонялись друг за другом по двору, вспугивая уток и кур.
Но дни безоблачного счастья кончились, когда отца их забрали на войну, откуда он уже больше не вернулся. Зачах и мальчик, и в домике воцарилась печаль. Не слышно было больше веселых голосов, а мать совсем истаяла с горя. Ясноглазая девчушка Луминица часами сидела на крылечке, не сводя глаз с проселка и поджидая любимых отца и братца, навсегда покинувших их. Но дни шли один за другим в тоске и одиночестве, не внося в их жизнь перемен. Лишь ветер шелестел пожелтелой листвой старого дуба, и она облетала, еще больше печаля девочку. Так как нет на свете ничего грустнее одинокого ребенка.
Только нежный, как ласка, голос матери звал ее ввечеру:
— Ступай в дом, Луминица. Ветер на дворе, холодает, и ничего уж больше вокруг не видно.
И девочка заходила в дом, молчаливая, как тень, и искала глазами хоть что-нибудь, что могло бы помочь ей забыть свое одиночество. Но в их бедном домике не было ничего примечательного, кроме сундучка, оставшегося от бабушки. В нем не было ничего особенного, кроме изображенной на нем картинки — красивой девушки с карими, как лесные орешки, глазами и волосами цвета осенней дубовой листвы. Девочке особенно нравилось ее белое бархатное платьице. И вся она была такая чудесная, совсем как живая; иногда казалось даже, что ее красивые глаза улыбаются девочке.
Нередко Луминица беседовала с девушкой с сундучка.
— Ты тоже одинока, маленькая фея, и тебе не с кем играть, как и мне. Ах, почему ты не настоящая девочка? Мы бы играли вместе, и мне было бы чуть веселее. Милая фея, — говорила она, зная, что такая красавица может быть только феей, — если б ты только знала, до чего я грущу!
Но маленькая фея в белом бархатном платьице только смотрела на нее своими ясными, добрыми глазами. И Луминица так и засыпала, не сводя с нее глаз.
Как-то ночью Луминице приснился странный сон. Снилось ей, что белая фея ожила и сошла к ней с сундучка.
— Я пришла, — сказала она, — поиграть с тобой, как тебе этого хотелось. И теперь буду твоей подружкой.
Бедная девочка очень обрадовалась, взяла фею за руку и вышла с ней из дому поиграть, как прежде играла с братцем. На дворе светило солнце, овсяночки и чижики весело щебетали в листве старого дуба. И Луминица на время забыла свое горе, и ее серебристый смех звонко раздавался, как прежде.
Но это был только сон, и как всякий сон, он быстро кончился, и Луминица проснулась, печальная, одинокая, в своей кроватке. Фея в белом платьице неподвижно красовалась на сундучке, но девочке почудилось, что глаза ее смотрят иначе, чем до тех пор. Казалось, между ними существовал теперь какой-то секрет. Луминица отлично знала, что это был только сон, но он все же немножко утешил ее грустную душеньку.
И она сказала вслух:
— Маленькая фея, правда, мы с тобой хорошо поиграли? Ах, как бы я была счастлива, если бы ты каждый вечер приходила играть со мной! Только ты одна и помогаешь мне забыть о моем горе.
С картинки смотрели на нее милые ясные глаза, и Луминице казалось, что в них светится скрытое одобрение. Мать услышала ее из соседней комнаты и удивленно спросила:
— С кем это ты разговариваешь, Луминица?
Девочка сконфуженно опустила голову и ответила:
— Мамочка, мне ведь не с кем и поговорить! Вот я и разговариваю с феей, что на сундучке. С той девочкой в белом бархатном платьице. Знаешь, мама, прошлой ночью мне приснилось, что я играла с ней. Она знает, что мне скучно одной, и пришла поразвлечь меня. Мне снилось, что мы вышли из дому и вместе играли под дубом, как прежде с братцем. Птички пели так весело, и я была совсем, совсем счастливой.
Мать украдкой смахнула слезу и, отведя в сторону глаза, погладила русую головку девочки:
— Сны все это, голубка, в них мы видим как наяву свои мечты! Мы должны быть сильными, Луминица, и стойко встречать не только радости, но и горе. Все это дано людям, и изменить что-нибудь мы не в силах. Только время сможет принести — тебе забвение, успокоить твое детское сердечко.
— Но, мамочка, я же наверное знаю, что маленькая фея придет и нынче вечером поиграть со мной. Теперь я уже больше не чувствую себя одинокой. Она мне, как родная сестрица, и мне бы так хотелось, чтобы это было на самом деле, а не во сне.
И вот так, каждую ночь, девушка с картинки оживала, как только Луминица переступала порог царства снов. И каждую ночь они чудесно играли вместе. Но на дворе похолодало, листья дуба осыпались, и перелетные птицы улетели в теплые края. Седая зима распростерла свои крылья над окрестностями. Только в снах Луминицы сохранились еще зеленые лужайки и летние цветы. И девочка каждый вечер неутомимо резвилась на них, играя с маленькой феей.
Но вот ее мама стала кашлять, особенно по ночам. Она все бледнела и таяла и теперь уже почти совсем больше не вставала с постели. Она была серьезно больна, и ничто уже не могло ее вылечить. Что могла тут поделать Луминица?
Она только плакала и ждала наступления ночи, чтобы встретиться со своей подружкой и поделиться с ней своим горем. Как-то ночью с неба посыпались снежные хлопья и покрыли все вокруг белым пушистым одеянием. Луминица смотрела на свинцово-серое небо, с которого сеялись серебристые звездочки, и с болью в сердце вспоминала о прежних днях, когда они с братцем весело смеялись, радуясь первым снежинкам.
Теперь же она была одна, радость навсегда покинула ее, и маме ее становилось все хуже и хуже.
Как только она уснула, прелестная фея в белом бархатном платьице снова пришла к ней. Но на этот раз кроткие глаза ее были полны слез. До того жалела она Луминицу, которая не хотела больше играть!
Утешая девочку, она сказала:
— Милая сестричка, я знаю, что твоя мама очень больна, но я дам тебе лекарство, чудодейственное растение, которое ее вылечит. Помни только одно: давая ей отвар из этого растения, ты никогда не должна будешь плакать, а напротив, всей душой верить, что она поправится.
— Благодарю тебя, милая фея, за твою доброту. Скажи мне, что я должна сделать?
— Завтра на заре сходи так, чтобы тебя никто не видел, на мельницу, что в долине. Там стоят три высоких дуба. На самой верхушке среднего растет куст омелы. Сорви ее как сумеешь, принеси домой и отвари. Три дня подряд пои свою маму этим отваром. На третий день она выздоровеет и встанет с постели. Но для того, чтобы это чудо свершилось, ты должна всегда выглядеть веселой, и твоя мама никогда больше не должна видеть слез в твоих глазах. Пора покончить с печалью. Если ты поищешь, то найдешь себе друзей среди соседских ребятишек и снова будешь счастливой.
Луминица, как только проснулась, тотчас же вспомнила о том, что сказала ей во сне фея в белом платьице. Она быстренько оделась, тайком от мамы выскользнула за дверь и пустилась в путь, к мельнице в долине.
Три высоких дуба стерегли мельницу, как сказочные великаны. Сверкающий снег одевал их ветви; на среднем из них, на самой верхушке, ясно виднелся зеленый куст омелы с белыми бусинками ягод.
— Это, наверное, и есть то растение, о котором говорила добрая фея и которое излечит мою маму. Но как добраться до вершины дуба и достать омелу?
В то время как она думала об этом, перед ее глазами, совсем близко, встало кроткое лицо феи, с любовью смотревшей на нее. Вспомнив о том, что ей сказала фея, Луминица собралась с духом. Снег падал теперь густо, густо, покрывая все вокруг; теперь уже лишь с трудом можно было различить тропинку и старую, заброшенную мельницу. Девочка мерзла от беспощадного, леденящего ветра, но помочь ей было некому, она должна была сама справиться с этим делом. И она потерла за зябшие руки, чтобы хоть немного согреть и размять их, а затем, набравшись храбрости, полезла на высокий дуб.
Из дупла на ветку выскочила испуганная белочка. Девочка сама сначала перепугалась, но увидев маленького зверька, рассмеялась, несмотря на свое огорчение.
— Ах, это ты, милая белочка! Не бойся, я пришла не с тем, чтобы причинить тебе зло или забрать твоих деток. Мне вот только надо сорвать омелу с верхушки дуба, а для меня это очень трудно. Знаешь, люди не такие легкие, как вы, белочки, что живете на деревьях. Мы лучше чувствуем себя на земле.
Белочка остановилась и прислушалась к словам девочки.
— Знаешь, белочка, моя мама сильно болеет, и я очень горюю. Будь так добра, помоги мне достать эту омелу, которая может вылечить маму, а я тебе за это буду благодарна.
Белочка пошевелила усиками, вздернула пышный хвост, которым очень гордилась, и перепрыгивая с ветки на ветку, в минуту добралась до чудодейственной омелы, подгрызла ее своими острыми зубками и быстро спустилась, неся ее девочке.
Счастливая Луминица поблагодарила белку и обещала принести вкусных орехов для ее деток. Взяла омелу и, прижимая ее к груди, как какое-то сокровище, поспешила домой.
Ветер крепчал, снег падал теперь так густо, что девочка уже больше не различала пути. Шла и шла, но домика их все еще не было видно. Вскоре сизые сумерки окутали ее своим холодным одеянием. Луминица изо всех сил сжимала веки, чтобы не дать воли слезам, но стужа пронизывала ее до костей. Она еле передвигалась по глубоким сугробам своими маленькими замерзшими ножками, но знала, что должна во что бы то ни стало добраться до своей мамы и принести ей целебную омелу, и упорно продолжала свой путь.
Яростный порыв ветра сбил ее с ног и чуть не зарыл в снегу. Луминица в падении зашиблась, выронила из рук омелу и на миг утратила и последнюю надежду. Она попала в яму и почти совсем провалилась в нее. Головка ее упала в мягкий снег, приятное тепло окутало тело. «Как хорошо! — пробормотала Луминица. — Я больше не чувствую холодного ветра».
И она закрыла глазки и уснула. Снежинки падали все гуще, покрывая своими обманчивыми крылышками маленькое замерзшее тельце. Но вдруг — о чудо! — сквозь снежные хлопья с неба спустились золотые саночки, запряженные двумя крылатыми конями. Серебряные бубенчики позванивали у них на шее, распространяя вокруг чудесную музыку. С саночек сошла красавица фея в белом бархатном платьице.
— Встань, проснись, моя милая сестричка. Теперь я скажу тебе, кто я такая. Я — царевна Снежинка. Отец мой Сиверко очень суров, но твоя любовь к больной матери смягчила его сердце, и он послал меня поскорей спасти тебя. Садись в мои сани, и мы вместе полетим к тебе домой, где твоя мама еще не проснулась.
— О, дорогая сестрица, я так и знала, что ты меня не покинешь. Я такая слабая, беспомощная.
— Вот именно, потому я и пришла тебе на помощь. Бодрись и надейся: отныне все будет хорошо.
Порыв ветра подхватил Луминицу, и она вдруг очутилась на чудесных саночках. И до чего же приятно звенели серебряные бубенчики, под музыку которых плясали блестящие снежинки! На душе у девочки стало вдруг так легко, и на ее детском личике снова заиграла давно забытая радостная улыбка. Звонкий смех раздавался в санях, мчавших фею и девочку на крыльях ветра по поднебесью. Дорога домой показалась короткой и легкой.
— Прощай, Луминица! И не забывай того, что я тебе говорила. Я возвращаюсь к отцу, он меня ждет. Не забывай меня, — сказала фея и растаяла в воздухе, как чудесное видение. Слышался еще только легкий звон серебряных бубенчиков.
Удивленная, счастливая, девочка очнулась в своем теплом доме. Мать ее открыла глаза и подивилась, видя ее.
— Луминица, доченька, откуда у тебя это платьице?
Только теперь заметила и девочка свое платье. Ей давно уже хотелось иметь такое, но она не посмела просить его у матери, которая была такой бедной. Но добрая фея, умевшая угадывать мысли детей, захотела порадовать Луминицу. И девочка, вне себя от счастья, побежала поглядеться в зеркало, висевшее на стене над сундуком.
Она посмотрелась в зеркало и увидела, что теперь выглядит совсем, как маленькая фея. Ей даже показалось, что чудесные глаза феи довольно улыбаются. До сих пор она не замечала, что и у нее самой такие же карие глаза — как лесные орешки, такие же волосы цвета осенней листвы, как и у маленькой феи, а теперь у нее было такое же белое бархатное платьице. Они выглядели совсем, как две сестрички. И Луминица поспешила к своей маме, которая с удивлением выслушала ее рассказ.
В те времена, добрые феи иногда еще сходили на землю, чтобы помочь хорошим детям. Полная надежды и веры в будущее, Луминица сварила омелу, которую не забыла в снегу, и через три дня произошло обещанное чудо. Ее мама выздоровела, и любовь к ее хорошей, доброй дочурке побуждала ее жить и бороться за жизнь. Луминица снова повеселела и, как это советовала ей царевна Снежинка, подружилась с соседскими ребятишками. Дети охотно дружили с Луминицей, милой и послушной девочкой. Они звали ее «девочкой в белом бархатном платьице». И это прозвище, данное детьми, очень нравилось Луминице. Оно напоминало ей о ее названной сестрице — маленькой фее, с которой она прежде играла во сне и которая утешала ее в дни печали.
Время от времени Луминица еще видела ее по ночам, во сне, но фея, появившись на минутку, тотчас же исчезала, говоря ей, что отныне она должна попытаться забыть ее и играть с другими детьми. Зимой, когда в воздухе порхали первые снежинки, Луминице чудился звон колокольчиков и казалось, что сквозь легкую пелену снега мелькают в блеске золотых звездочек волшебные сани, запряженные крылатыми конями. Царевна Снежинка в своем белом бархатном одеянии показывалась только Луминице, и каждый раз, в первый зимний день, невидимые руки украшали дверь ее домика веточкой зеленой омелы с белыми ягодками. Этот знак любви и непоколебимой веры напоминал девочке о доброй фее и о волшебном зельи, вылечившем ее маму. Со временем забвение сошло на душу Луминицы, но повесть о девочке в белом бархатном платьице не забыта и поныне.
СОДЕРЖАНИЕ
БЕЛОЕ БАРХАТНОЕ ПЛАТЬИЦЕЦАРИЦА-БАБОЧКА
СКАЗКА О СМЭРЭНДИЦЕ
ЦВЕТОЧНАЯ ФЕЯ
ЦАРЕВНА СЛЕЗИНКА
ФЕЯ ОЗЕРА
НИКУШОР И ЛЕБЕДЬ
КРЕНГУЦА И ЗОЛОТАЯ ЩУРКА
ДОЧЬ МЕЛЬНИКА
