💗: Православная детская библиотека

Православная детская библиотека

ПЕРВАЯ ИСПОВЕДЬ (Повесть об Алёше) * ПРАВОСЛАВНАЯ ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА * В. Малягин

* * *

<<== ♦

♦ ==>>

далее	далее	далее	далее	далее	далее	далее	далее	далее
далее	далее	далее	далее	далее	далее	далее	далее	далее

Глава одиннадцатая
НЕ ТАК ВСЁ ПРОСТО...

Бывает так, что человек чего-нибудь очень сильно хочет. И тогда ему кажется, что если он когда-нибудь получит желаемое — то станет поистине самым счастливым на всём белом свете. И вот он получает то, что хотел. И что же?

А вот дальше начинаются какие-то странности. Вместо того, чтобы веселиться, да благодарить Бога, человек, достигнув желаемого, никакой радости не испытывает. И даже наоборот — какая-то непонятная горечь появляется, и новое недовольство начинает терзать его бедную душу...

...Когда Алёша вышел на крыльцо, Митька стоял поодаль и ковырял землю носком ботинка. Он бросил взгляд в сторону Алёши и сказал:

— Привет.

Алёша ждал, что сейчас они будут мириться, просить друг у друга прощенья и вообще пообещают никогда больше не ссориться. Но когда он увидел этот хмурый Митькин вид, все его ожидания сразу куда-то пропали, и он также хмуро ответил:

— Привет.

Тут Митька быстро взглянул на Алёшу, и Алёша вдруг подумал, что зря он ответил Митьке так неприветливо — ведь тот первый пришёл и ему, конечно, труднее начинать разговор! Но было уже поздно. А Митька всё тем же неприязненным тоном сказал:

— Только не воображай, что я мириться пришёл.

Алёша обиделся и ответил:

— А я и не воображаю!

— Вот и не воображай, — повторил Митька. Последнее слово, видимо, должно было обязательно остаться за ним. Они помолчали.

— Я пришёл, потому что меня мамка прислала, — сказал Митька. — Мамка мне велела удочку забрать.

Потому что наша семья не обязана из-за всяких страдать... А на новую удочку у мамки денег нет.

И вот ведь странно! Совсем недавно Алёша был готов отдать Митьке не одну, а десять таких удочек, только чтобы между ними наступил мир! Но сейчас ему и этой удочки вдруг стало жалко. И даже не то чтобы жалко, а как будто кто-то внутри говорил: «Ну и нахал же этот Митька! Пришёл, да ещё и требует! Не давать ему никакой удочки, пусть ему от мамки посильнее влетит!..»

И Алёша уже собирался сказать Митьке что-нибудь обидное, как вдруг в сознании его сами собой всплыли слова: «Отче! Прости им, они не знают, что делают»...

— Я сейчас принесу, — тихо сказал Алёша и пошёл в чулан за удочкой. Когда он взял её, вдруг какой-то всхлип вырвался из его груди. И тут он понял, что ему до слёз жалко их обоих — себя и Митьку. Они никак не могут найти нужных слов, никак не могут сказать друг другу: «Прости»...

Он вышел на крыльцо и подал Митьке удочку. Тот взял её, зачем-то осмотрел, всё ли на месте и для чего-то сказал:

— Так-то лучше будет.

Он повернулся и пошёл. Но пройдя немного, остановился и снова обернулся к Алёше.

— А чего это ты на улицу не выходишь? — спросил он. — Боишься, что ли?

— Кого это я должен бояться? — возмутился Алёша.

— Меня, например, — ухмыльнулся Митька.

— Никого я не боюсь.

— Тогда выходи, сказал Митька. — С ружьём... Постреляем.

— В гусей? Нет уж, спасибо! — сказал Алёша.

— Я же говорю, трусишь!

— Я не трушу. Я не хочу животных мучить.

— Ладно, — сказал Митька. — Придётся мне у тебя ещё и ружьё забрать.

Эх, зачем он это сказал! У Алёши даже дыхание перехватило от возмущения: так он и знал! Так они говорил бабушке Даше! Этому человеку только палец протяни — а он уже и остальную руку откусит!.. Нет, после этих слов он не мог позволить Митьке уйти просто так! И он сказал:

— Знаешь, что?

— Что? — спросил Митька.

Алёша хотел сказать что-то очень весомое, что-то тяжёлое и убедительное, но, как назло, ничего не приходило ему на ум. И он закончил обычными и глупыми словами:

— Дурак ты, Митька.

— Что?! — закричал Митька. — За дурака ответишь, понял?..

А Алёша, увидев, что Митьку его слова, наконец, задели, специально ещё повторил со злорадством:

— Дурак ты, это точно.

— Ну всё! — воскликнул Митька. — Ну всё!.. Теперь уж точно всё!..

Он, видимо, и вправду не находил, что ответить Алёше. Он шёл к калитке, а Алёша стоял и думал. Он думал о том, что опять всё испортил, теперь уже навсегда. Он не мог понять, почему сердце его хотело произносить одни слова, а язык говорил совсем другие. Он вообще ничего про себя не понимал.

Калитка за оскорблённым Митькой со стуком захлопнулась. Слышно было, как он шёл за забором и что-то бормотал под нос — наверное, ругал Алёшу. А когда Алёша повернулся, чтобы идти в дом, он обнаружил, что рядом с ним стоит Лиза. Лицо у неё было грустное-грустное, как будто она собиралась заплакать.

— Что же ты наделал, — сказала она. — Зачем же я тебе сегодня про Голгофу читала?..

— Я не хотел!.. Он сам!.. — крикнул Алёша, но слова прозвучали гулко и пусто, как ведро, в котором не было ни капли воды.

— И вообще, — закричал он на Лизу, — что ты ко мне привязалась?.. Все только воспитывают, воспитывают... Воспитатели нашлись!.. Это же просто издевательство!..

Он взглянул на Лизу и увидел, что губы у неё дрожат, но она ничего ему не отвечает. И вдруг он понял, что не Митька злой, нет! Это он, Алёша, злой, потому что из-за него страдают другие люди! Это он, Алёша, обижает их и не хочет мириться!..

Лиза отвернулась. Она, наверное, плакала. Он вошёл в дом и хлопнул за собой дверью. Зачем? Он и сам не понимал, зачем он всё это делает.

Алёша подошёл к столу. Библия была раскрыта всё на той же странице: гора Голгофа, три креста, внизу народ... Но сейчас ему совсем не хотелось рассматривать эту картину. Он захлопнул книгу и отодвинул её подальше от себя. Но легче ему от этого не стало. Наоборот, как будто Кто-то сказал ему: «Теперь и ты обидел Меня вместе со злыми иудеями... За что же ты распинаешь Меня, своего Спасителя?..»

Этого голоса Алёша уже не мог вынести. Он бросился к себе в комнату, упал ничком на кровать и зарыдал...

Остаток времени до приезда бабушки они с Лизой не разговаривали. Даже поели в обед молча, только Лиза перед едой и после еды прочла молитвы.

После обеда Алёша ушёл в сад с ружьём. Он сделал там мишень, укрепил её на дерево и стал стрелять. Он стрелял и стрелял, и никак не мог остановиться. Он уже ругал себя за это глупое занятие и все равно взводил курок, вкладывал пулю и стрелял в мишень. «Хоть бы пули потерялись, что ли!» — думал Алёша, но пули никак не хотели теряться, и он продолжал стрелять.

Наконец он услышал голоса — Лизин и бабушкин. «Баба Даша вернулась!» — обрадовался он. И тут же вспомнил, что ничего хорошего он рассказать ей не может. Но, по крайней мере, можно было хоть закончить затянувшуюся стрельбу. Он с облегчением собрал пули, взял ружьё и пошёл к дому.

Лиза и бабушка Даша стояли возле крыльца, и Лиза о чём-то быстро-быстро рассказывала.

«Жалуется на меня, — подумал Алёша. — Ну и пусть жалуется, мне всё равно.» И он пошел к ним. Но бабушка встретила его с улыбкой.

— Ну как вы тут? — спросила она. А что спрашивать, когда уже наверняка всё Лиза рассказала!

— Ничего, — ответил Алёша.

— А посмотри-ка, что я тебе купила! — сказала бабушка.

Он повернулся и посмотрел, куда она показывала. На крыльце стояла удочка. Но нет, это была не просто удочка — это был спиннинг! Настоящий спиннинг с катушкой и прекрасной блесной, мечта всякого понимающего рыболова!..

— Ух ты, — вырвалось у Алёши. — Это же спиннинг!..

— Спиннинг! — торжествующе подтвердила бабушка.

Алёша взял спиннинг и стал рассматривать. Да, такой удочки у него никогда ещё не было... О такой удочке он даже и не мечтал!.. Даже папа не мог себе позволить купить спиннинг!..

— Бабуль, — сказал Алёша. — Но он же очень дорогой...

— Ничего, — сказала бабушка. — Могу я своему внуку подарок сделать?..

Алёша подошёл к ней и обнял:

— Спасибо тебе...

...Вскоре Лиза ушла, а вечером они вдвоём сидели за чаем и обсуждали события прошедшего дня.

— Видишь, Господь сразу услышал твою молитву и Митьку к тебе прислал. Ты это понимаешь? — спрашивала бабушка.

— А почему тогда всё так получилось? — недоумевал Алёша.

— Господь совершил главное — Он свёл вас вместе. Но и ты должен был сделать над собой усилие, — продолжала бабушка. — Ты должен был проявить к нему мягкость... Вы сегодня уже могли бы помириться, а вместо этого опять врагами разошлись... Разве не обидно?

Конечно, ему было обидно. Но самое обидное — выходило, что виноват опять он, Алёша, а совсем не кто-то другой...

— В духовной жизни не так всё просто, — говорила бабушка. — Господь в любом деле тебе поможет, но Он не сделает за тебя всего. Нет, немножко и ты сам должен потрудиться, совершить хотя бы маленький-маленький подвиг. Вот эти маленькие подвиги и любит Господь. Потому что они, хоть и маленькие, а трудные. Ведь в каждом из нас столько гордости... А гордость и мешает жить в мире с людьми... Но я надеюсь, что вы всё-таки помиритесь... Ты-то сам этого хочешь?

— Я-то хочу, — сказал Алёша. — Но вот хочет ли Митька?..