👶 Перейти на сайт 🎥 Перейти на сайт 👀 Перейти на сайт ✔ Перейти на сайт 😎 Перейти на сайт

Юрий Никитин «Троецарствие» * Ютланд, брат Придона * Часть 6 - Глава 15

Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть первая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Часть вторая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть третья
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть четвёртая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть пятая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть шестая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
* * *

Ютланд, брат Придона

Предисловие

Этот роман завершает тетралогию «Троецарствие». Кто читал первые три, сразу поймет, что здесь и о чем. Однако у этого есть одна интересная составляющая, которой не было в трилогии. Особенно важная для тех, кто играл в «Троецарствие», играет или будет играть, адрес: http://nikitin. wm.ru/. В этом романе не только имена, локации и события идентичны игре, но даже все герои, главные, второстепенные и промелькнувшие, взяты из списка лучших из лучших бойцов, охотников и рыбаков.
То же самое с кланами, их гербами, описаниями подвигов.

* * *
Часть 6
Глава 15
Мимо несся на степняцком коне молодой воин с суровым напряженным лицом, за спиной трепещут лохмотья обгорелой одежды. Он проскочил дальше, Ютланд успел заметить страшную сквозную рану в груди, развернул коня и помчался в обратную сторону.
Ютланд насторожился и взял дубину на изготовку, а воин крикнул хриплым злым голосом:
– Ютлан?
Ютланд спросил быстро:
– Ты меня знаешь?
– Я был с Придоном в великом походе, – прокричал воин, – а когда выступали из Арсы, ты сидел рядом с Блесткой… Ты зачем здесь?
Он ослабил повод, конь пошел по кругу, держа Ютланда и Аксиала в центре. Ютланд не мог оторвать взгляда от раны с черными обугленными краями, в нее не просто пролезет кулак, но видно, что делается у того за спиной.
Аксиал посмотрел на Ютланда с вопросом в глазах, а всаднику велел хмуро:
– У меня голова кружится. Останови коня.
– Не могу, – ответил воин. – Я должен все время двигаться, иначе боль жрет меня так, что не могу терпеть… У каждого своя ноша. Даже у великих артан…
– У всех? – переспросил Ютланд с недоверием. – Неужели и такие, как Вяземайт или…
– Вяземайт? – переспросил воин. – Вяземайт получил здесь больше, чем имел в жизни…
Ютланд насторожился.
– Это как?
– Вяземайт еще не бог, – проговорил воин с нехорошей усмешкой, – но уже почти… Все мы, попадая сюда, теряем всякую надежду, но Вяземайт… гм…
– Сам не потерял, – подсказал Аксиал, – и других поддерживает. Здесь так, чем больше в тебя верят, тем больше твоя сила. Вся мощь богов на этом, Ютлан… если ты тот Ютлан, что брат Скилла и Придона! Когда на коне проносится Вяземайт со своей дружиной, кажется, мчится сам Патута…
Ютланд вскрикнул:
– Патута? Ты его видел?
Аксиал кивнул.
– Видел… насколько можно увидеть Властелина Подземного Мира. Здесь его чаще можно узреть в виде огромной грозовой тучи. Тучи, от которой ничто не укроется и не спрячется. Но что тебе Патута? Он недоступен. Даже для Ютлана, не только для Юта.
Воин сказал быстро:
– Может быть, хочешь повидаться с нашим великим вождем, доблестным Придоном?.. Я знаю, где он. Если ты, конечно, его еще помнишь…
Ютланд вскрикнул жарко:
– Придон?.. Как ты можешь? Это мой брат!
– В самом деле? – спросил воин саркастически. – Ты мог бы помочь ему, а не сидеть в Арсе! Когда чаши весов стояли вровень, когда одна песчинка могла…
Ютланд сказал с болью:
– Я несся к нему, обгоняя ветер! Но враги все сделали для того, чтобы Придон поспешил, а я… не успел. Где он сейчас?
– Недалеко, потому и говорю о нем.
– Веди!
Воин кивнул, его конь, что уже бешено грыз удила, роняя желтую пену, рванулся с места и понесся стрелой в сумрачную даль. Аксиал посмотрел вслед недобро.
– Не очень-то он и показал… Ну да ладно.
– Направление есть, – возразил Ютланд, – а еще сказал, что близко!
– В эту сторону я еще не ходил, – признался Аскиал. – Значит, ты и есть Ютлан, младший брат Придона?
– Да, – ответил Ютланд. – Теперь уже – Ютланд. Я изменил имя, начав другую жизнь. Прости, но мне надо было пожить год неузнанным, чтобы… чтобы выполнить одно важное для меня задание.
Аксиал кивнул, удивление исчезло из его глаз, лицо снова стало привычно суровым.
– Понял. Пойдем.
Чернота вверху то и дело зловеще вспыхивает багровым огнем, жаркий отблеск падает на прокаленную мертвую землю, снизу доносится постоянный гул, в недрах шевелится нечто огромное и утробно взрыкивает, Аскиал пошел впереди, Ютланд предусмотрительно держался в двух шагах сзади.
Всадник так и не появился, но впереди в страшных багровых сполохах выступила каменная стена, перегородила дорогу. Вершина тонет в черноте, где наверняка сливается со сводом. Правда, справа и слева можно обойти…
Застучали копыта, всадник выметнулся слева, прокричал:
– Не останавливайся! Придон – там!
Он тут же исчез, а Ютланд рассмотрел у подножия гигантской стены крохотного человека, тот и не пытается обойти стену, а бьется о нее, в ладони дважды блеснула металлическая искорка…
– Это он? – крикнул и побежал сломя голову, обогнав Аскиала. – Но… почему?
Всадник снова выметнулся из темноты и некоторое несся рядом, придерживая дико храпящего коня.
– Придон всю жизнь, – прокричал он на скаку, – ломился к Итании через стену… вот и здесь, только уже наяву.
– А Итания? – вскрикнул Ютланд.
– Сам догадайся.
– С той стороны?
– Да.
Ютланд вскрикнул:
– Обойти стену нельзя? Вон там же можно…
– Это тебе можно, – возразил всадник, – или любому другому, но не Придону. Это его кара… Лишь когда пробьет эту стену, сможет воссоединиться с Итанией. И тогда, искупив вину, поднимутся в Небесный Сад.
– Жестоко, – выкрикнул на бегу Ютланд.
Всадник круто повернул коня.
– Дальше сам. Придон меня не жаловал.
– Неужели и сейчас? – пробормотал Ютланд озадаченно.
Всадник грустно улыбнулся.
– Многие меняются даже в той старой жизни, такой короткой! Только Придон, как скала: холод или зной его сушит, здесь или там – ему все равно…
Конь сделал бешеный скачок, Ютланд проводил их взглядом, они тут же исчезли в багровом огне. Сзади послышался топот, подбежал запыхавшийся Аскиал.
– Ну ты и бегаешь… Как одуревший молодой лось…
Ютланд, не отвечая, жадно и с любовью смотрел на Придона, наконец ринулся со всех ног, выкрикивая его имя.
Придон охнул, глаза расширились, выронил нож и едва успел распахнуть объятия, как младший брат налетел, прижался всем телом, обхватил обеими руками крепче, чем лоза обнимает могучий дуб.
– Брат, – прошептал Ютланд, – я не перестаю себя упрекать…
Придон, все такой же огромный, могучий, в буграх мышц, нежно гладил его по макушке, прижимал к груди.
– За что?
– Мы так мало виделись там, – прошептал Ютланд ему в грудь, – только теперь я понял, как много у меня было, чего я не ценил, и как много теперь потеряно…
Придон прижал сильнее, затем отстранил чуть и внимательно посмотрел в лицо младшего брата.
– Я тоже только теперь многое понял, – произнес он мощным голосом, в котором Ютланд услышал столько тоски и грусти. – Увы, такие вещи хорошо бы знать раньше. Вовремя!.. Но ты стал крепче, подрос, повзрослел. Где ты погиб? Как? В бою или в набеге?
Ютланд медленно покачал головой.
– Прости, Придон.
– Что случилось?
– Я не погиб, – ответил Ютланд.
Глаза Придона расширились, он отстранил брата на вытянутые руки и всматривался в него с великим удивлением.
– Что?.. Но как же ты… Да, теперь вижу, пахнешь тем миром. Но… как, Ютлан?
– Это было трудно, – ответил Ютланд.
Придон ахнул.
– Всего лишь трудно?
– А что оставалось? – спросил Ютланд.
Придон в изумлении покачал головой.
– Ты герой, братишка. Ни я бы не смог, ни Скилл, ни вообще кто-то из наших. Я даже не думал, что это возможно, что есть другой путь… За кем ты пришел?
– Ни за кем, – ответил Ютланд. – К кому, разве что…
– К кому?
Ютланд уронил голову, стараясь не встречаться с Придоном взглядом.
– Просто хочу увидеть… встретиться…
Придон всматривался пристально, затем лицо отвердело, в глазах появилось беспокойство.
– Что? Уж не к Темному ли богу?
Ютланд кивнул.
– Да.
Придон почти отпрыгнул.
– Ты с ума сошел!
– Почему?
– Это же… это чудовище!.. – вскрикнул Придон в гневе. – Это сплошная ярость, зверство, разрушение… Это не человек, брат мой! Это зверь в личине бога!..
Ютланд прерывисто вздохнул, как после долгого плача.
– Придон… я сам такой. Становлюсь зверем… нет-нет, я не превращаюсь в волка, как наш дядя Кадегаст или другой дядя Агарол, но я готов убивать за пустяки, совсем пустяки… а это нехорошо, потом понимаю. Но – потом. А когда я зверь – убивать так хорошо и сладостно! И хорошо чувствовать себя зверем.
Придон пробурчал:
– Не думай, что не понимаю. В каждом воине таится зверь. Иногда трусливый, чаще – злобный. И когда накатывает ярость боя, то уже ничего не понимаешь, кроме жажды убивать всех, кто на той стороне… И даже после боя… жечь и насиловать – тоже хорошо. Хотя это нехорошо. И никогда бы так не сделал… если бы сперва не озверел в схватке. Так что не так уж ты и отличаешься…
– Вы останавливаетесь у черты, – возразил Ютланд, – а я зверею дальше. Я ничего не помню, что творю, а когда я зверь… могу убивать и своих.
– Это уже исступление, – произнес Придон мрачно. – И у других бывает, но не у всех. И не часто.
– А у меня всегда.
Он подумал, что в последнее время ни разу не срывался в свое боевое безумие. Королева эльфов сказала, что это Мелизенда сдерживает его дикий нрав. Звучит глупо, но… он еще не все знает на этом свете.
– Думаешь, – спросил Придон, – Темный Бог поможет?
– Я всех расспрашивал там наверху, – сказал Ютланд жарко, – но никому не мог признаться, зачем ищу!.. Только здесь, где мои слова останутся и не выйдут наверх, могу признаться…
Придон стиснул его плечи в громадных ладонях.
– Мне ты мог бы сказать и там, в мире живых.
– Мы мало общались, – ответил Ютланд, – да и не волновало меня это раньше. Я вообще о нем не думал… Но теперь, когда я один на свете, когда нет ни тебя, ни Скилла, даже Блестки…
Придон яростно вскрикнул:
– А что с нею?
– Она счастлива, – сказал Ютланд поспешно, – замужем за тцаром Куявии, там все склонились перед ней…
Придон нахмурился, спросил осторожно:
– Это… добровольно?
– Тцаром стал Иггельд, – пояснил Ютланд. – Вернее, его избрали. Он вроде бы не хотел, ему бы только его драконы, но уговорили. Он не пытался взять Блестку силой, хотя мог не раз… Он даже вернул ее домой, когда спас от нападения князя Рослинника, тот пытался ее увезти силой. – Гад! – вскрикнул Придон взбешенно.
– Иггельд убил его, – сказал Ютланд, – и всех его соратников. А затем на драконе разорил и выжег все его племя. Одной угрозой для Арсы меньше…
– Хорошо сделал, – сказал Придон кровожадно. – А Блестку взял с собой?
Ютланд взглянул на брата с неловкостью и покачал головой.
– Нет, у него был твой пример… Он вернул ее в Арсу и сказал, что не хочет, чтобы выходила за него замуж из благодарности. И улетел на своем драконе…
– Горд, как артанин, – сказал Придон уязвленно. – А потом?
– Потом однажды явился просто как влюбленный в нее человек, на простом коне и без тцарской стражи. Я Блестку отрывал от своего сердца, у меня и сейчас там рана, но я отдал ее Иггельду, потому что она очень хотела оказаться в его руках. Она сразу же бросилась ему на шею.
Придон пробормотал:
– Осторожный куяв… Это я решил, что захвачу силой, а потом любовь все поборет и сгладит… Он поступил умнее… но разве ум не молчит, когда говорит любовь?.. Ладно, зачем тебе Темный Бог?.. Ах да, уже ответил. У тебя никого не осталось, теперь вот…
Ютланд повесил голову.
– Придон, – в голосе прозвучало отчаяние, – я должен быть кому-то нужен!.. Или хотя бы узнать, что не нужен. Артане меня сторонятся, остальной мир холодный, как лед на вершинах гор… Если я его сын, то знает ли он обо мне? Или после того случая, когда он под покровом ночи ворвался в усыпальницу, он забыл даже о Порее Солнцерукой?
Придон слушал рассеянно, нагнулся и подобрал крохотный нож со сточенным лезвием, от которого осталась одна рукоять. Взгляд его стал отсутствующим.
Ютланд окинул взглядом стену. Вершина уходит в темноту, где, видимо, соединяется со сводом. Обойти Придон ее не может, Итания тоже вечно обречена биться о нее с той стороны. Обоим скоблить тупыми ножиками придется целую вечность…
Придон покачал головой, когда Ютланд взял дубину и подошел к стене.
– Брат, – сказал он невесело, – сила смертных в этом мире меньше, чем ветер от крыла комара. Ты не сможешь даже поцарапать. Хотя я узнаю дубинку деда Рокоша.
– Постараюсь хотя бы оставить отметину, – ответил Ютланд угрюмо.
Он замахнулся и ударил. В том месте, куда дубина попала, не осталось, как и сказал Придон, даже царапины. Ютланд сцепил зубы, ударил сильнее. Снова поверхность осталась зеркальной, наконец он нанес удар изо всех сил, но стена даже не дрогнула, такая же черная, монолитная и неподвижная, как осенняя ночь.
– Ютлан, – грустно сказал Придон, – Ютлан, опомнись…
Ютланд молчал и яростно бил в стену, уже и сам чувствуя тщетность попыток, но стыдно отступить, да и жгучая жалость к брату, жажда помочь, тот же так часто его защищал в детстве, помогал, укрывал, а теперь он не может вернуть хотя бы часть долга…
Ярость поднималась медленно, он все надеялся, что остановится, или же он раньше опустит дубину, однако она вдруг пошла вверх скачком, красная пелена закрыла взор, он услышал свой звериный крик, чувствовал, как неимоверная сила хлынула в тело, камень вдруг затрещал, разлетелся острыми осколками, что поранили ему грудь, затем все разом исчезло, дубинка выпала из ослабевших пальцев, он тряхнул головой, смахивая кровавую пелену.
В стене зияет огромная дыра – всадник проедет на коне. Придон, оскальзываясь на мелких камешках под ногами, как на только что выловленной рыбе, с хриплым воем прыгнул вперед головой. Мелькнули и пропали ноги, на той стороне раздался потрясенный женский вскрик.
Ютланд торопливо посмотрел по сторонам, оглядел себя в изорванной одежде, свои израненные руки. В темноте свода гневно перекатываются тяжелые раскаты, багровые сполохи пробегают по темному камню, словно на них плеснуло кровью.
Он шагнул через пролом, Итания и Придон застыли, сцепившись в таком отчаянном объятии, что пойдет кровь, если его разорвать. Итания прижалась к нему всем телом, обхватила обеими руками, Ютланд молча охнул и стиснул челюсти. Нежные руки принцессы в кровавых царапинах, а истертые о камень пальцы стали втрое короче, с них все еще течет кровь.
Они все еще не выпускали друг друга из объятий, оба молчат, но Ютланд увидел, как кровь на их свежих ранах сворачивается коричневыми шариками, кровоподтеки исчезают, раны затягиваются, а вокруг обоих возникает слабое призрачное сияние.
Он отступил и молча смотрел, как сияние превратилось в мощный столб света. Оба поднимаются в нем, прижавшись друг к другу, все еще ничего не замечая, не видя, не слыша.
– Наконец-то… – проговорил кто-то, Ютланд оглянулся и понял, что произнес он сам. – Ага…
Сзади послышались шаги, Аксиал подошел притихший, поглядывает искоса, во взгляде великое почтение.
– Как, – спросил он потрясенным шепотом, – как ты это сделал?
Ютланд ответил угрюмо:
– Знать бы… Я был в бешенстве, не видел? Я в такое время сам себя не помню.
– Да, видел, – ответил Аксиал так же осторожно, – смотреть было страшно. Честно, меня мороз пробрал до пяток, когда ты на стену кинулся! Мне показалось, что…
Он умолк, покрутил головой. Ютланд перевел дыхание, осмотрел дубину, видны старые царапины, однако новых не прибавилось.
– Пойдем, – сказал он тяжелым голосом. – Или укажи, в какую сторону топать.
– К Патуте?
– Да.
Аксиал тяжело вздохнул.
– Я хороший воин, а значит – немножко сумасшедший. А то и дурак. Так что пойдем. Примерно знаю дорогу.
* * *