Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая
Часть пятая
Часть шестая
* * *
Ютланд, брат Придона
Предисловие
Этот роман завершает тетралогию «Троецарствие». Кто читал первые три, сразу поймет, что здесь и о чем. Однако у этого есть одна интересная составляющая, которой не было в трилогии. Особенно важная для тех, кто играл в «Троецарствие», играет или будет играть, адрес: http://nikitin. wm.ru/. В этом романе не только имена, локации и события идентичны игре, но даже все герои, главные, второстепенные и промелькнувшие, взяты из списка лучших из лучших бойцов, охотников и рыбаков.
То же самое с кланами, их гербами, описаниями подвигов.
* * *
Часть 4
Глава 10
Горный хребет приближается медленно, еще далек, но земля то и дело оскаливается торчащими прямо из зелени острыми зубами скал. Дорога иногда резко сворачивает, обходя глыбы с двух-трехэтажный дом, другой раз заставляет карабкаться на такой крутой склон, что, сохрани он угол подольше, в конце можно бы оказаться на вершине самых высоких гор.
Конь осторожно прошел по узкой тропке по крутизне, дальше нагромождение серых скал, мощный рев водопада, за поворотом в самом деле небольшая речка падает с высокого уступа в выбитый ею бассейн, дальше течет уже тихо и смиренно, как ведет себя куявка в доме артанина.
Ютланд насторожился, впереди двое в пестрых длинных одеждах и с причудливыми головными уборами потрясают разрисованными посохами и выкрикивают нараспев длинное и замысловатое заклинание.
Дюжие мужики закончили привязывать к столбу над обрывом молодую женщину в платье с очень коротким подолом и нарочито разорванном.
Трое сразу же сели на лошади и ускакали вниз, а последнему, как он только подошел к своему коню, один из жрецов резко велел остаться.
Мужик поправил седло, конь мотнул гривой и полез губами ему в карман. Жрецы подняли посохи над головой и прокричали вместе одно длинное слово, что показалось Мелизенде неприятным и даже зловещим.
– Дикари, – сказала она сердито.
– Ага, – согласился он равнодушно.
– Это не Вантит, – сказала она высокомерно. – У нас все это красиво и торжественно!
– Что «это»?
– Вообще все, – отрезала она сердито. – Видишь, что они делают?
– Ритуалы, – сказал он со скукой. – У вас, говоришь, это красивше?
– Намного!
Алац двигался неторопливо мимо, жрецы их не замечали, только мужик с конем чуть насторожился, но увидел на тощем коне двух подростков, расслабил мышцы.
– Надо ее спасти, – сказала Мелизенда внезапно.
Ютланд удивился:
– Кого?
– Вон ту женщину, – сказала Мелизенда. – Не видишь?
– Вижу. От чего спасти?
– Ее сейчас отдадут в жертву, – терпеливо объяснила она. – Какому-то диву. Может быть, сейчас из этой реки появится мокрая и очень противная тварь…
Он удивился:
– Ты-то откуда знаешь?
– Обычай такой, – прошептала она. – Старинный, освященный веками. Традиция к тому же. А все, что традиционное, надо уважать… но все равно мне такое не нравится. Мне больше нравится традиция, когда герой убивает эту противную тварь…
– Ух ты, – сказал он.
– Тогда спаси ее! – продолжала шептать она. – Жрецы не смогут тебе помешать, это ж не боевые маги… А тот мужик далеко. Да останови ты своего противного коня!
Ютланд неспешно тронул Алаца коленями, тот равнодушно остановился и помахивал хвостом в ожидании. Ютланд измерил взглядом расстояние до мужика, тот как раз недалеко, дело не в дистанции, спросил резонно:
– И что я с вами двумя делать буду?
Она ответила храбро:
– Просто освободишь ее и все!
Он сказал с сомнением:
– Да? Это еще ничего. А то я слышал…
– Что?
– А то, – отрезал он сердито, – что потом со спасенной приходится нянчиться. Как вот с тобой.
Она ощетинилась, зашипела, как рассерженная кошка.
– Со мной? Нянчишься? Да ты просто зарабатываешь на мне! Тебе пообещали, что хорошо заплатят! А так бы ты меня давно придушил!
Он засопел, буркнул:
– А я об этом и сейчас подумываю.
Она сказала резко:
– Так ты что-то сделаешь или нет?
– А что я могу? Кроме как придушить?
Она сказала рассерженно:
– У тебя такой лук! Гусей бьешь на лету прямо в облаках! Я даже не думала, что есть такие охотники. Ты легко можешь издали истыкать того мужика стрелами. А жрецы разбегутся.
Мужик насторожился, когда они остановили коня, не сводил с них угрюмого взгляда.
Ютланд буркнул с сомнением:
– Да?
– Ну конечно!
Он подумал, сказал нехотя:
– Хорошо, попробую. Но помни, я этого не хотел.
Он снял лук, стрела легла на тетиву. Мужик быстро поднялся в седло и опустил ладонь на рукоять меча у пояса.
– Ой, – сказала она тихонько, – он вооружен…
– Теперь не каркай под руку, – предупредил он.
Она не успела возмутиться, принцессы не каркают, а разговаривают мило и щебечуще, он отвел руку к самому уху, тут же звонко и сухо щелкнуло, а там мужик вылетел из седла, словно его ударило бревном.
Жрецы наконец-то заметили схватку, закричали плачуще-стонущими голосами и, подхватив полы халатов, ринулись вниз по тропке вслед за первыми ускакавшими.
Ютланд направил коня к привязанной женщине, это оказалась почти девочка, чуть старше Мелизенды, плачущая и перепуганная, на него посмотрела с еще большим страхом.
– Ты кто? – спросил он.
– Я… – пропищала она, – я… Юлия, господин.
– Сейчас я тебя освобожу, – сказал он.
– Но, господин…
– Не бойся, – сказал он.
Она смотрела испуганными глазами, а он спрыгнул на землю и пошел к ней с ножом в руке. Наверное, вид у него был не добрее, чем у жрецов, она плотно-плотно закрыла глаза и заревела, слезы хлынули по щекам.
– Не реви, – сказал он, – я просто перережу твои веревки…
Она распахнула глаза, в них недоверие и все тот же страх, Ютланд перехватил веревки на одной руке, но едва поднес лезвие к другой, ее глаза расширились в диком ужасе. Он инстинктивно развернулся, выронив нож и хватая дубину.
Из быстрой воды выметнулось гибкое серебристое тело, размером с мокрого быка, огромная голова на короткой шее с распахнутой пастью, четыре лапы ухватились за камни и рывком бросили чудовище вперед.
Ютланд с размаха ударил в оскаленную морду. Чувствительный нос смялся, зверь дико взревел, остановился, и Ютланд с силой ударил сбоку. Височная кость треснула, оттуда брызнула светлая кровь, похожая на сукровицу.
Юлия визжала, закрыв глаза, что-то выкрикивала с седла Мелизенда. Ютланд, сцепив зубы, бил в голову, но зверь как будто тут же залечивал раны, рычал и упорно пытался ухватить его зубатой пастью.
Под ногами скользят мокрые камни, он чувствовал, что вот-вот потеряет равновесие, тогда все, Мелизенда не сумеет удрать, а водяной дракон сожрет двух. Его вряд ли станет есть, хотя…
Ярость уже поднималась, наливая тело злой мощью, он сам чувствовал, как удары становятся сильнее и злее. Наконец саданул зверя так, что тот застыл на мгновение, и Ютланд тут же с воплем сделал шаг навстречу и с силой дважды ударил по длинным пальцам, что цеплялись когтями за камень.
Дракон взвыл, лапы отпустили камень, и он с шумом рухнул с немалой высоты в реку. Ютланд опустил дубину и, тяжело дыша, оперся на нее, в груди хрипит, словно только что взбежал на высокую гору.
За спиной все еще визжала Юлия, Ютланд повесил дубину на пояс и повернулся к ней, она безуспешно пыталась освободить вторую руку, однако она вдруг закричала в панике:
– Он… снова!
Тело упавшего дракона отнесло чуть по течению, однако он забарахтался, покрутился ошалело на месте, ориентируясь, и быстро не то пошел, не то поплыл вверх. Когда он вскинул голову и отыскал их взглядом, Ютланд содрогнулся от неистовой злобы, горящей в глазах этой жуткой твари.
Дракон добрался до места, откуда в прошлый раз карабкался к месту, Ютланд торопливо лапнул лук за спиной. Чудовище начало торопливо подниматься, а он натянул тетиву и прицелился в глаз водяному гаду.
Щелкнула тетива, дракон вздрогнул, но продолжал подниматься. Ютланд торопливо выпустил еще три стрелы, все вонзились в глаза и совсем близко, однако дракон, хоть и начал двигаться замедленно, однако добрался до края.
Как только страшная голова с гребнем поднялась, Ютланд обрушил сверху страшный удар на темя. Хруст прозвучал такой, словно переломили сухое дерево.
Лапы дракона медленно разжимались, он опустил голову на камень, а тяжелое тело потащило его вниз.
Как только он исчез, Ютланд наклонился над краем и смотрел, как брызги воды взлетели во все стороны, словно в реку обрушилась скала. Тело дракона на миг исчезло, потом волны вытолкнули наверх и потащили вниз по течению.
Ютланд затаил дыхание, однако на этот раз дракон не стал барахтаться, его уносило все дальше и дальше, перекатывало по каменистому дну, а там дальше слышится торжествующий рев водопада.
Он повернулся к Юлии, она смотрит на него со страхом и отчаянной надеждой.
– Не реви, – сказал он, – все кончено.
Она заревела еще громче, но он видел, что на этот раз от облегчения. Он быстро перехватил ножом веревки на второй руке. Пока она освобождалась от остатков веревки, он осторожно приблизился к коню того несчастного, которого сшиб стрелой, конь с опустевшим седлом отбежал недалеко и там остановился, путаясь в поводе.
Ютланд ухватил за узду и подвел к спасенной. Конь немного дичился, чуя кровь, вздрагивал, но шел послушно.
– В седле удержишься? – спросил он с сомнением.
Она смотрела снизу вверх перепуганными и в то же время такими благодарными глазами, что со стороны Алаца и настороженного хорта донесся саркастический вздох.
Мелизенда смотрела с натянутой улыбкой милосердия, но что-то с ее лицом показалось Ютланду не совсем то.
– Да, господин, – ответила спасенная. – Смогу.
Мелизенда сердито фыркнула. Опять господином назвала, мужчинам это льстит. Но какой господин из пастуха, разве что над овцами… Но если эта дура считает себя овцой… хотя на овцу и похожа, то мужчинам это льстит еще больше.
– Ты был неплох, – одобрила она сдержанно, – эта большая ящерица была такая противная.
– Спасибо, – ответил Ютланд и повернулся к Юлии. – Меня зовут Ют, а это Мелизенда… Ты, конечно, свободна… но, как догадываюсь, этого сейчас мало.
– Ох, господин!
Мелизенда произнесла с достоинством:
– Он хотел сказать, принцесса Мелизенда.
Она сказала испуганно:
– Простите…
– Быстро в седло! – велел Ютланд.
Юлия довольно умело вставила ногу в стремя, слишком высокое для ее роста, а Ютланд, уже в седле, рукой поддержал ее под пухлую задницу, пока она с трудом поднималась на огромного коня, так не похожего на низкорослых крестьянских лошадок.
Мелизенда ощутила, что уже ненавидит эту беспомощную дуру в чересчур коротком до бесстыдства платье, да еще и так непристойно разорванном на груди, куда мужчины и так любят засматриваться.
Юлия довольно умело разобрала повод, Ютланд пустил Алаца рысью, а приученный ходить в отряде конь убитого мужика пошел рядом, даже не дожидаясь команды.
Ютланд перевел Алаца в галоп, не сводя глаза со спасенной. Ее конь тоже ускорил бег, а она сама пригнулась, прячась от ветра за густой гривой.
– Хорошо! – крикнул он ободряюще. – Молодец, так и держись.
От далекого горного хребта пала тень, а его вершины заблестели ярче горящих во тьме факелов. В ярко-синем небе пронеслась стая острокрылых ястребов, сперва так точно и слаженно, будто вмерзшие в один кусок льда, затем разом разлетелись в стороны.
Ютланд зорко осматривался, кругом безмолвно, мирно и чисто, как всегда бывает, когда солнце светит не сверху, а под тем углом, когда даже низенький человек отбрасывает громадную пугающую тень.
– Здесь, – сказал он и, соскочив на землю, принял Мелизенду, затем подошел к коню Юлии и помог ей покинуть седло. – Переведем дух, дадим отдохнуть коням.
– Алац не устал, – заметила Мелизенда. – Он что, никогда не устает?
– Не знаю, – ответил Ютланд. – Просто больше трех суток скакать, не покидая седла, не приходилось… Я разведу костер…
– Я разведу, господин! – вскрикнула Юлия. – Я все сделаю!
– А-а, – сказал он, – ну хорошо, делай.
Место достаточно удобное, хотя защитой на этот раз служит не дерево, а вздыбленная скала, но сухих веток можно набрать и в кустарнике. Ютланд свежевал зайца, пойманного хортом, а спасенная рассказывала, стоя перед костром на коленях и глядя на Ютланда влюбленно-восторженными глазами. Верх платья разорван, Мелизенда не могла спокойно смотреть на вполне созревшую грудь этой девственницы, то и дело выскальзывает целиком, эта крестьянка молодая, не намного старше, но уже настоящая корова, никакого изящества.
По словам Юлии, в реке возле их деревни появился могучий речной див, что не только забирал всю рыбу из сетей, а их рвал, но и утаскивал под воду рыбаков, осмелившихся выйти в озеро на лодках.
Сражаться с дивом никто не решался, все люди мирные, а город с его стражей очень далеко, да и помогут ли, так что отчаявшиеся жители решили принести чудовищу жертву. Выбор пал на нее: уже четырнадцать, в деревне самая красивая, к тому же девственница, а еще – сирота в услужении далеких родственников…
Когда она наклонилась ниже, раздувая огонек, Мелизенда не выдержала:
– Хватит!.. Здесь без тебя справимся. Подумай лучше, как зашить платье. Женщина не должна ходить так бесстыдно!
Юлия испуганно пролепетала:
– Но мы же не на людях… Здесь никто чужой не видит…
– И голые ноги женщина не должна показывать, – продолжала Мелизенда неумолимо. – К тому же они у тебя и так слишком полные! Это почти уродство.
Юлия сказала поспешно:
– Хорошо-хорошо, я попробую… Надеру коры… Стяну края…
Мелизенда сказала строго:
– А сейчас возьми мои башмачки и помой вон в том ручье.
Юлия взяла послушно, Ютланд нахмурился.
– Она еле стоит на ногах, – заметил он ровным голосом. – Ничего с твоими башмачками не случится. А если так уж испачкались, хотя не вижу грязи, помой сама.
Мелизенда вспыхнула, как стог сухого сена, куда бросили горящий факел.
– Что-о? Я принцесса!
– В лесу принцесс не бывает, – произнес он так же мирно. – Принцессой станешь в своем Вантите.
Она задохнулась от возмущения.
– А почему это я не принцесса? Я везде принцесса!
– А потому, – сказал он и бросил Юлии: – Не трогай ее башмачки! Доедай и ложись спать.
Юлия сказала поспешно:
– Ничего, я помою! А ручей близко…
Он хмуро посмотрел на ее бледное лицо, где ни кровинки, даже губы синие, бросил резко:
– Женщина, я сказал!
Она испуганно выронила башмачки, отползла на четвереньках и согнулась калачиком у костра. Ютланд набросил ей на спину и плечи одеяло, и так заботливо подоткнул с боков, что Мелизенда ощутила, как в груди начала разливаться жгучая обида.
* * *
