👶 Перейти на сайт 🎥 Перейти на сайт 👀 Перейти на сайт ✔ Перейти на сайт 😎 Перейти на сайт

Юрий Никитин «Троецарствие» * Ютланд, брат Придона * Часть 4 - Глава 6

Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть первая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Часть вторая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть третья
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть четвёртая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть пятая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Часть шестая
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
* * *

Ютланд, брат Придона

Предисловие

Этот роман завершает тетралогию «Троецарствие». Кто читал первые три, сразу поймет, что здесь и о чем. Однако у этого есть одна интересная составляющая, которой не было в трилогии. Особенно важная для тех, кто играл в «Троецарствие», играет или будет играть, адрес: http://nikitin. wm.ru/. В этом романе не только имена, локации и события идентичны игре, но даже все герои, главные, второстепенные и промелькнувшие, взяты из списка лучших из лучших бойцов, охотников и рыбаков.
То же самое с кланами, их гербами, описаниями подвигов.

* * *
Часть 4
Глава 6
Небо все такое же звездное, луна переместилась ближе к западу, воздух стал совсем холодным, но Ютланд видел, что до утра еще далеко, и хотя все тело ноет от усталости и ушибов, отогнал мысли насчет гостиницы и сладкого отдыха.
– Мне нужно к Горасвильду, – сказал он. – Спасибо, что позволили пойти с вами.
– И тебе спасибо, Ют, – сказал Колун.
– Спасибо, – сказала Ксена.
– Ты был хорош, – произнес Баливар с чувством. – Если захочешь научиться стрельбе, дай знать.
– А я мог бы поучить тебя магии, – предложил Святожор. – В общем, помни о нас! Отныне можешь рассчитывать…
Ютланд вскинул руку в прощании, взобрался в седло и через несколько минут остановил коня перед усадьбой Горасвильда. Хорт уже сидит перед дверью и мощно стучит по земле хвостом, доказывая, что он прибежал первым.
Ютланд бегом взбежал по крыльцу, толкнул двери, кто-то попался на дороге, пахнуло женскими благовониями и притираниями, но Ютланд даже не повел глазом, прошел в комнату чародея.
Горасвильд за это время странно потемнел лицом еще больше, нос заострился, а глаза запали. На Ютланда посмотрел с недоумением, не узнавая, затем хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ах да… помню-помню… сколько лет прошло!.. Ты все-таки вернулся? И все такой же…
– Да, – ответил Ютланд осторожно, – у меня время ползло не так быстро.
Горасвильд спросил несколько рассеянно:
– Ты что-то должен был принести? Я тебя за чем-то посылал?
– Да, – ответил Ютланд.
– Честно говоря, – сказал Горасвильд с кривой усмешкой, – я немножко подзабыл… Да и ты мог все бросить.
Ютланд насупился.
– Я кажусь слабым?
– Нет-нет, – заверил Горасвильд, – но ты мог просто махнуть рукой и пойти своей дорогой.
– Но я обещал!
Горасвильд криво усмехнулся.
– Да, но потом мог подумать: а оно мне надо? И пойти по своим обыденным делам. Как все… К счастью, ты – не обыденный. Я тоже, потому понимаю тебя хотя бы немножко. Напомни, что я хотел…
Ютланд молча высыпал на стол кольца, добытые в Оскверненном Склепе. Горасвильд сперва рассеянно, затем с интересом взял их, покатал между пальцами, выложил в ладони неким узором.
– Ах да, – сказал Горасвильд, – все вспомнил… Не удивляйся, я не сумасшедший. Это бывает с магами, когда влезаешь в какие-то миры слишком… гм… слишком. Иногда так, что и вернуться не удается. А кто-то возвращается через тысячу лет, уверенный, что пробыл в Заколдованном Холме фей всего сутки… Ты ищешь Патуту?
Ютланд слегка вздрогнул, чародей произнес это имя просто и без особого усилия.
– Да.
– Садись, – сказал Горасвильд, – я расскажу тебе немного про этого грозного и несчастного бога. Ты голоден?.. Не отказывайся, я вижу по глазам, что у тебя была еще та ночка… Вот…
Он повел ладонью, стол с тиглями и булькающими горшками исчез, вместо него появился столик поменьше, зато с кувшином вина и жареным гусем на широком серебряном блюде. Умопомрачительный аромат потек по комнате, и Ютланд сразу вспомнил, что всю ночь они дрались с тварями, даже не промочив горла.
Горасвильд подбодрил кивком, Ютланд потянулся к кувшину, рядом мигом возникла чаша с широкими краями. Вино плеснуло узкой струей, а в гуся с хрустом воткнулся острый нож с красивой рукоятью из оленьего рога.
Коричневая корочка лопнула, запах умело запеченного мяса вырвался тонкой струйкой в трещину. Ютланд дрожащими руками отломил ногу и начал жадно грызть.
Горасвильд одобрительно кивнул.
– Ешь и слушай, – сказал он. – Во-первых, надеяться встретить Патуту где-то на просторах… наивно. Он носится со скоростью молнии, да и слишком велика земля, чтобы вы где-то столкнулись. Отыскать его можно только в его мире, где он не гость, как здесь, а полный хозяин.
Ютланд спросил, медленно холодея с головы до ног:
– Это… в аду?
– В загробном царстве, – ответил Горасвильд уклончиво. – Там не только ад… Но и там ты его не отыщешь.
– Почему?
Горасвильд сдвинул плечами.
– Почему? А вот не знаю, почему всем кажется, что если суметь спуститься в загробный мир, то там обнаружат нечто вроде большой комнаты. Ну ладно, очень большого зала!.. На самом же деле тот мир во много раз больше нашего… Что, уже раскрыл рот?.. Ешь-ешь, аппетит это не должно портить.
Ютланд проговорил ошарашенно:
– Ну да, это бьет по голове.
Горасвильд кивнул, понравилось, что молодой пастух не скрывает удивления.
– А ты как думал?.. Разве убитых и померших своей смертью не больше, чем живых?.. Тысячи и тысячи лет люди умирали, не знаешь? Так что даже не представляешь, как тот мир громаден.
Ютланд ошарашенно вертел головой.
– Но… что тогда?
– Если уж удастся спуститься в… загробный мир, – проговорил Горасвильд осторожно, – то заранее должен знать, где его искать.
– Ты… поможешь?
Горасвильд покачал головой.
– Совсем немного. Или много, это как смотреть. Я предпочитаю считать, что я помогаю много, ха-ха… Ты ешь-ешь, не забывай. В тебе есть светлая мощь… используй, когда будет необходимость. Но в тебе еще больше черной силы, пользуйся ею чаще. Не сдерживайся! Дело в том, что светлая мощь растет от того, что контролируешь себя, смиряешь, обуздываешь, а черная… напротив!
Ютланд опустил голову, пряча взгляд.
– Знаю. Насчет темной.
Горасвильд взял одно кольцо, посмотрел сквозь него на свет. Лицо стало задумчивым.
– Пожалуй, это подойдет. Если все-таки сумеешь отыскать дорогу в загробный мир… надень это кольцо. Ты сможешь определить, в какой стороне Патута. Если будешь удаляться от него, кольцо станет холодным.
Ютланд спросил жадно:
– А если приближаться – потеплеет?
– Вот видишь, – сказал Горасвильд с одобрением, – схватываешь все быстро. Я помог тебе не так уж много, но все-таки…
Ютланд вскрикнул с жаром:
– Много! Никто для меня не делал столько!
Горасвильд самодовольно улыбнулся.
Когда он вышел от чародея, луна все еще светит ярко, однако на востоке сереет рассвет, а когда Ютланд снова устроил коня на прежнее место и вышел из конюшни во двор, в светлеющей полоске появился и начал расплываться по небосводу розовый оттенок утренней зари, нежной и стыдливой.
В жаркой схватке не чувствовалась боль от ушибов, но сейчас, когда боевой задор схлынул, на смену пришла чудовищная усталость, а боль начала растекаться по всему телу. Даже у Горасвильда не чувствовалась так, то ли от возбуждения, то ли маг все понял и нарочито заглушил, чтобы не мешала общению.
Он начал подниматься по лестнице, цепляясь за перила, колени дрожат, как у старика, наверху остановился перевести дыхание, чувствуя себя вконец выжатым, как мокрая тряпка, которую бросили на пол у порога.
Дверь постарался открыть как можно тише, вошел на цыпочках, однако с ложа раздался сонный голосок:
– Как ты о своей конячке заботишься!.. И все равно она у тебя худая…
Он сказал сердито:
– Спи! Прынцессы спят до самого обеда.
Она сказала живо:
– Много ты знаешь о принцессах!
– Много, – согласился он. – Чересчур.
Она присмотрелась, спросила с ядовитым участием:
– Что-то ты какой-то помятый… С лестницы упал?
– Да, – ответил он хмуро, – прямо рухнул.
– Пить надо меньше, – сказала она наставительно. – Ты ж еще… ну, молоденький, тебе еще нельзя!
Он посмотрел на ее свежее личико хмуро. Кости ноют, ребра щелкают и взрываются острой болью, задевая друг за друга, то ли сломаны, то ли еще что…
– А ты совсем старенькая, – ответил он.
– Почему?
– Говоришь, как бабка.
– Я говорю мудро, – возразила она. – Я вообще-то мудрая, не заметил?..
– Не…
– А зря, – сказала она победно. – Ладно, чего сидишь? Рассиделся, как дед старый. Пойдем позавтракаем, пора ехать.
Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от серой пелены усталости, наползающей на глаза, уставился в нее по-мужски бараньим взглядом.
– Жратаньки восхотелось?
– Я утром кушаю, – сказала она ядовито. – Изволю. А вот вы с конем и хортом жратанькаете!.. Отвернись. Я изволю восхотеть встать и одеться.
Он медленно повернулся, держась за стену.
– Могла бы и спать одетая. А то одевайся-раздевайся, потом снова… и так каждый день.
Она спросила удивленно:
– А зачем?
– Вдруг пожар? – предположил он. – Или дивы напали? Выскакивать голой… простудишься… Уже?
– Что «уже»?
– Оделась? Или до вечера будешь одеваться?
Из-за его спины прозвучал полный яда тоненький голосок:
– Меня по утрам пять нянек одевали!
– Не дождешься, – отрубил он твердо. – Я лучше тебя в окно выброшу.
Она охнула:
– Ну ты и наглый!.. Думаешь, я бы позволила тебе прикоснуться к принцессе Вантита? Это великая честь – одевать ее! То есть, меня самую.
Он скривился, ну что за дура, что за дура, взял бы и прибил на месте, терпеливо смотрел в закрытую дверь, наконец за спиной прозвенел ее жизнерадостный голосок:
– Я готова!
Он не успел повернуться, как она подхватила его под руку, довольная своей победой.
– Ну не спи, – сказала она звонким голосом. – Пойдем. А то все пожрут, тут такой народ.
Он чувствовал ее жаркую пододеяльную ладошку на своей руке, вообще-то тощей, но под ее тонкими пальчиками даже такая кажется толстой и жилистой. Он в самом деле ощутил себя выше, сильнее и мускулистее, а вниз в корчму спустился прямо и с холодным взглядом мужчины, что знает себе цену.
За столом ощутил себя, как ни странно, малость легче, а когда взялся пожирать, именно пожирать, а не кушать под ее презрительным взглядом, молодая сила начала медленно заполнять его тело. Даже боль хоть и не утихла, но притупилась, он уже без злости смотрел в ее милое безмятежное глупое личико красивой дурочки.
Хозяину он сказал коротко:
– Еды на двоих, запас харчей на неделю. Вот деньги.
Мелизенда проводила ошалелым взглядом золотую монету, что мигом исчезла в волосатой лапе хозяина.
Тот удалился, а она прошипела злобно:
– Опять тцарские замашки?.. В дороге надо быть бережливым!
– Легко пришло, – ответил он снова, – легко ушло.
Она ткнула его кулаком в бок.
– Прекрати! Так мы останемся голодными.
– Это моя забота, – ответил он. – Не прынцесье это дело…
В корчме вдруг затих говор, многие мужчины начали опускать голову и старательно шарить ложками в мисках. Мелизенда проследила за взглядами самых храбрых, – по ступенькам спускается молодая женщина с бледным лицом и взглядом, полным ярости, за плечами огромный черный топор, с которого даже не удосужилась стереть кровь.
Мужчины отводили глаза в стороны, страшась встретиться с нею взглядом, только Мелизенда смотрела жадно и впитывала это странное ощущение дикой красоты, пронизывающего взгляда огромных глаз, заметила высокие скулы, полные губы, созданные для поцелуев, высокую волнующую грудь, слегка прикрытую снизу стальными чашами доспехов из лучшего железа, что падает с неба. Руки от плеч и до боевых перчаток закованы в металл, но какая же берет оторопь, когда видишь ее дикие и прекрасные глаза…
Женщина коротко взглянула в ее сторону, перехватив жадный взгляд, но лишь дернула щекой и, подозвав хозяина, начала властно и повелительно диктовать ему что-то. Тот кланялся и загибал пальцы.
Один из завсегдатаев за соседним столом чуть наклонился в сторону ребят и сказал тихо:
– Это Микана… Слышали?
– Немного, – ответил Ютланд за обоих. – Почти ничего.
– Где же вы живете? – удивился сосед. – Говорят, она дитя страсти могучего дива к земной женщине. Черная Лига, будь она проклята, союз сильнейших магов Троецарствия, охотно приняла ее в свои ряды, когда увидели, насколько душа ее черна, а заклятия разрушительны. В этой проклятой Лиге она неимоверно взрастила свою мощь и стала сильнейшей воительницей!
Ютланд кивнул, продолжая обдирать мясо с косточки.
– Я слышал, она стала первой ученицей и помощницей черного мага Вагарда?
– Точно, – подтвердил сосед. – Сейчас вот наберет еды, даже не присядет за стол, а потом на своем вороном скакуне, порождении ада, отправится утолять свою страсть к убийствам. Говорят, она в состоянии прорваться сквозь вражеское войско, сея смерть направо и налево вот этим ужасным черным топором, что у нее за спиной, видите?.. но, не довольствуясь этим, постоянно призывает жуткие порождения долунного мира, Жарагаров и Ворвиев, что с жадностью бросаются на людей и рвут их в клочья.
– Куявов? – спросил Ютланд. – Или артан?
– Ее проклинают и куявы, – пояснил сосед, – у которых она постоянно отбивает караваны с ценнейшей рудой из Боромировых лесов, и артане! И те, и другие желают ей смерти. Но простых воинов она косит, как траву, а герои еще не попадались… Злые языки говорят, что тому виной не столько ее жестокость, мир вообще жесток, куявы и артане тоже не ангелы, а ее холодная красота, что остается недоступной никому.
Мелизенда спросила шепотом:
– И что, в самом деле… никто-никто?
Сосед еще больше понизил голос:
– Говорят, только одному герою она поведала тайны своего сердца, но связала кровавой клятвой, заставив молчать.
Ютланд отодвинул опустевшую тарелку, хмуро посмотрел на Мелизенду.
– Еще чего-нить хочешь?
– Я уже давно наелась, – отрезала она. – Я клюю, как птичка, это ты жрешь, как кабан, отыскавший гору желудей!
– Тогда пойдем, – сказал он и кивнул соседу по столу. – Спасибо за рассказ.
У коновязи переступает с ноги на ногу нерасседланный конь, пышная грива красиво падает на бок, хвост роскошный, красивый, блестящий, грудь широка, мышцы красиво переливаются под тонкой кожей.
Ютланд, оставив Мелизенду, ушел в конюшню. Алац все еще дремлет, но хорт вскочил и завилял хвостом, показывая, что он готов в любой поход.
Когда он вышел из конюшни, ведя в поводу коня, из корчмы вышла с туго набитым седельным мешком Микана, быстро подошла к вороному и начала закреплять позади седла мешок с харчами.
Ютланд вскочил на Алаца, подал руку Мелизенде и вздернул ее к себе. Микана окинула их лениво-презрительным взглядом.
– И что за существа? – голос ее, несомненно женский и даже мелодичный, звучал с холодной жестокостью, Мелизенда зябко повела плечиками, уловив в нем сдержанную ярость. – Конь и так едва жив, а вы двое на него…
Хорт присел и зарычал на нее, оскалив зубы. Микана и его оглядела так же презрительно.
– И собачка вот-вот издохнет. Я убивала бы таких, кто собак обижает.
Ютланд буркнул:
– А потом сама кормила бы лучше?
– Собака не человек, – заявила Микана.
– Тогда покорми, – предложил Ютланд предельно мирно.
Она сняла с седельного крюка большого зайца, бросила хорту. Тот поймал на лету, быстро хрустнули перемалываемые косточки, он проглотил его целиком, как муху, и снова с ожиданием посмотрел на Микану.
Она охнула, глаза ее стали огромными.
– Что… что у тебя за собака?
Ютланд проговорил медленно:
– А мы все такие. Хочешь убедиться?
Он неспешно взял в руки дубину. Микана лапнула рукоять гигантского топора, но взгляд ее остановился на выглядывающем из-за его спины луке.
Она остановилась в красивом боевом развороте.
– Это… у тебя…
– Ага, – ответил Ютланд, – у меня. Он самый. Микана… песок течет, течет… Люди остановят дивов, остановят. Это я и без деда Рокоша знаю. А потом перебьют всех, кто был на их стороне. И даже тех, кто в чем-то им помог, пользуясь кровавой разрухой. Так что еще раз подумай, на какую сторону забора упасть.
Она смотрела темными глазами, в которых ничего не прочесть, не двигалась, а он легонько повернул коня. Хорт побежал вперед и, поняв желание хозяина, прыгнул через забор. Алац скакнул за ним так же легко, на этот раз не задев доски.
Когда выехали на дорогу, Мелизенда прошептала восторженно:
– Как ты с нею разговаривал!.. Как взрослый и очень умный!.. У нас так умеют только дети государей, но тех с колыбели готовят к тяжелой ноше. Им приходится взрослеть раньше времени. А вот ты… даже не знаю, какой ты, оказывается, умный местами и пятнами!.. Здорово же тебя дед Рокотун…
– Рокош, – поправил он.
– Рокош, – послушно повторила она, – хотя, мне кажется, Рокотун было бы лучше, как думаешь?
Он тяжело вздохнул.
– Когда молчишь, ты на принцессу похожа больше.
* * *