Юрий Никитин «Троецарствие»
Серия «Троецарствие»
Часть вторая
Часть третья
Часть четвёртая
Часть пятая
Часть шестая
* * *
Ютланд, брат Придона
Предисловие
Этот роман завершает тетралогию «Троецарствие». Кто читал первые три, сразу поймет, что здесь и о чем. Однако у этого есть одна интересная составляющая, которой не было в трилогии. Особенно важная для тех, кто играл в «Троецарствие», играет или будет играть, адрес: http://nikitin. wm.ru/. В этом романе не только имена, локации и события идентичны игре, но даже все герои, главные, второстепенные и промелькнувшие, взяты из списка лучших из лучших бойцов, охотников и рыбаков.
То же самое с кланами, их гербами, описаниями подвигов.
* * *
Часть 4
Глава 15
На западе угасали темно-вишневые горы облаков, подергиваясь пеплом, затем наступила теплая ночь, луна еще не поднялась из-за темного края, а звезды еще не сверкали достаточно ярко, и Алац несся через тьму, сам такой же черный, хорта вообще не видно, Ютланд лишь чувствовал его вблизи, а потом, когда глаза привыкли, различал бегущий впереди размытый силуэт.
В слабом свете звезд зловеще выступили из черноты гребни гор, острые и неровные, а ближе – вершины деревьев. Основания тонут в непроглядной тьме, а верх выглядит как огромные мшистые кочки исполинского болота.
Хорт все так же мчится впереди коня, а тот идет прямо, не выбирая дорог. Однажды за ними погналась стая вурдалаков, Ютланд хотел было ускорить бег коня, но сердце все еще стучит мощно и зло, кровь кипит в жилах, требуя хоть что-то сломать или кого-то убить, он развернул Алаца и крикнул бешено:
– Убить их всех!
Вурдалаки набросилась с диким воем, Ютланд вертелся в седле и страшно бил дубиной, сладострастно слыша треск разбиваемых черепов. Алац орудовал копытами, хватал пастью, во тьме слышался визг хорта, а когда палица сокрушила череп последнего чудовища, Ютланд огляделся дикими глазами, дыхание вырывается из груди жаркое, но он чувствовал себя так, будто часть черной злобы вылилась, теперь он… ну, почти чист.
Луна наконец приподнялась над темным краем земли, от нее пролегли густые тени, и трупы вурдалаков в ее свете показались просто огромными.
Алац вздрагивал и часто фыркал, ноги в крови по самую грудь, Ютланд осмотрел и с облегчением увидел, что ран нет, не считая двух-трех царапин.
Подбежал, повизгивая, хорт, ему досталось больше, но тоже все раны легкие, а заживает на нем, как Ютланд помнил, не просто «как на собаке», а как на адской собаке.
– Потешились, – сказал он повеселевшим голосом, – продолжаем путь!
Рассвет начался незаметно, медленно, сперва мчались через туман, слабый и редкий, затем тот опустился к земле и уплотнился, хорт почти исчез в его густом киселе, видны только режущие остроконечные уши, а потом в небе неожиданно вспыхнули облака, целая стая бледных белых барашков стала ярко-алой!
Дорога пошла вниз медленно и осторожно, словно опасаясь оступиться и упасть, по сторонам поднялись зеленые холмы, а далеко впереди тускло блеснула вода.
Солнце еще не поднялось из-за гор, здесь все в тени, но Ютланд видел чистейшую голубизну морской воды, слышал звеняще-стонущий шум водопада. Мелкая речка ликующе обрушивается в этот залив, названный Жемчужным, и в том месте поднимается фонтан брызг и оттуда растекается воздушно-призрачная кружевная пена.
Залив врезается в сушу узким клином, дальше слегка расширяется, но в одном месте берег выстоял, и залив ушел в сторону, загнулся крючком, и на этом силы истощились. С этой стороны аккуратный домик под соломенной крышей, за невысоким заборчиком пасутся козы, при виде незнакомцев тревожно взмекнули, и тотчас же на крыльце появился старик с длинной седой бородой.
Ютланд поклонился, не слезая с коня.
– Доброго здоровья, мудрый Верст!.. Как я понимаю, вон там, на той стороне залива, домик Нариета?
Старик кивнул, ответил сильным голосом воина:
– Как догадался?
– Крыша блестит, – ответил Ютланд.
– Точно, – сказал старик. – У него крыша покрыта рыбьей шкурой. Сперва смеялись, а потом увидели, что так удобнее и в дождь, и в снег. Да не всякий сумеет…
– Значит, он не только лучший
рыбак?
– Лучший в одном, – ответил старик, – обычно, как минимум, хорош и в другом… Пришел наниматься в ученики? Ко мне или к Нариету?
– Нет-нет, – ответил Ютланд. – Я знаю, они осаждают твои пороги и готовы годами ждать, пока обратишь на них внимание, но из меня получился бы очень плохой врачеватель.
Верст сбежал с крыльца, двигаясь легко, как мальчишка, оглядел коня и хорта, седые брови взметнулись в удивлении.
– Они в крови!..
– Это чужая кровь, – ответил Ютланд. – Она уже засохла.
– Чья?.. Погоди, вижу прилипшие шерстинки… Ого, это не простой волк! Вурдалак?
– Стая, – объяснил Ютланд.
Верст посмотрел на них внимательно.
– Вы не смогли убежать, – спросил Верст, – и вы… отбивались?
– Можно сказать и так, – ответил Ютланд. – Прости, нам нужно торопиться…
Алац ринулся, набирая скорость, к воде. Верст лишь вскрикнул что-то вдогонку, но Ютланд за ревом ветра не слышал, затем конь стремительно пошел по заливу, подняв стены брызг с обеих сторон. Ютланд пригнулся, готовый соскользнуть в воду в любой момент, если Алац начнет сдавать, но тот озверело пер вперед, бешено колотил ногами с такой силой, что иногда поднимался из воды и несся, погружаясь не больше, чем по бабки, но затем уставал и опускался по брюхо.
Противоположный берег сперва приближался быстро, потом еле полз. Ютланд совсем было собрался спрыгнуть в воду, облегчая работу коню, но тот всхрапнул и начал быстро подниматься на бегу. Ютланд ощутил, что копыта опираются уже на каменистое дно.
Через пару мгновений они выметнулись на берег, Ютланд обернулся и помахал рукой замершему в изумлении на той стороне великому знахарю Версту.
Тот медленно поднял руку и слабо подвигал ею из стороны в сторону.
– Молодцы, – сказал Ютланд счастливо коню и хорту, тот выскочил крупными прыжками на берег и стал шумно отряхиваться всем телом. – Мы все молодцы…
Солнце наконец-то выглянуло из-за гор, домик Нариета заблистал так ярко, что Ютланд от неожиданности закрыл рукой глаза. Рыбья чешуя отражает солнечный свет, как тысячи зеркал, к тому же чешуей отделаны наличники, подоконник, даже некоторые бревна в стене знатный рыбак покрыл этими блестками, и дом его кажется небольшим дворцом некой загадочной принцессы, поселившейся здесь…
Ютланд сжал зубы и постарался отогнать всякие воспоминания о надменной дуре, она уже в своем мире, а он в своем, ему есть чем заняться, кроме как думать, как там она, мысленно доказывать ей, что неправа…
Алац фыркнул, Ютланд вздрогнул, к берегу причалила лодка, борта почти зачерпывают воду. Из нее красиво выпрыгнул широкий в плечах мужчина, сапоги тоже покрыты рыбьей чешуей.
Тяжело нагруженная лодка даже не качнулась от толчка, а он сразу же принялся с натугой тащить за толстую веревку.
Ютланд крикнул с седла:
– Позволь помочь, благородный Нариет?
Нариет сказал с усилием через плечо:
– Если не сильно затруднит…
Ютланд заверил:
– Для любого честь помочь великому Нариету!
Он соскочил на землю и, подбежав к Нариету, ухватил веревку и тоже уперся ногами в песок. Лодка проскрипела днищем, выползая дальше на берег, чтобы не утащил прилив, и замерла, тяжело осев.
Нариет со вздохом облегчения выпустил веревку и повернулся к неожиданному помощнику. Высокий, картинно красивый, хотя и несколько грубоватой красотой, могучий витязь с короткими темно-каштановыми волосами и короткой бородкой от ушей, он сразу понравился Ютланду. Даже тем, что от него опрятно пахнет рыбой, что и неудивительно, если верить слухам, он сумел сшить себе очень удобную одежду из рыбьей шкуры, что никогда не промокает, и хотя другие рыбаки смеются, мол, одежда на «рыбьем меху», однако Нариет в самом деле никогда не зябнет, даже если сутками стоит по пояс в ледяной воде.
Нариет рассматривал Ютланда, что-то ощутил в нем особенное, а Ютланд стоял неподвижно и робко улыбался знаменитому рыбаку, прикидывая, на какой козе к нему подъехать. Рассказывают, что однажды, еще до великой войны между Артанией и Куявией рыбаки Нариет и Торик, лучшие рыбаки обеих стран-соперниц, сговорились объединить усилия и поймать наконец ту диковинную рыбу, о которой внезапно вспыхнули слухи как в Артании, так и в Куявии.
Вообще-то рыбаки, хотя и чувствуют некую общность и даже называют друг друга братьями, втихомолку, а когда и вслух, презирая остальные профессии, все же ревнуют к славе друг друга. Лучшим из лучших в Куявии считался Торик, он всегда возвращается не просто с уловом, а его лодка едва не зачерпывает воду краями, настолько всегда много самой редкой рыбы.
В Артании лучшим из лучших считался и считается Нариет. Каждый из них пытался поймать ту диковинную рыбу с алмазными перьями и золотой чешуей, о которой столько говорят и даже слагают дивные песни, но сил недоставало, а помощники оказывались такими бестолковыми, что лишь пугали рыбу.
Однажды они сумели договориться о совместном лове и отправились за той диковинной рыбиной. Спорили и по дороге, и пока ставили сети, и когда ждали. Та рыбина все-таки попалась, и тогда снова начался спор, кому забирать добычу, что кончился свирепой дракой.
Пока дрались, столкнули в воду бочку с пойманной рыбиной, и та выскользнула и сразу же ушла на глубину. Разозленные, они разошлись, поклявшись больше друг друга не видеть, но все равно за ними осталась слава лучших из лучших, в руках которых побывала необыкновенная рыбина с чешуей из чистого золота и алмазными перьями.
– Ну, – сказал наконец Нариет, – говори. Хочешь ко мне в ученики?
– Хочу, – ответил Ютланд, – если это поможет мне поймать рыбину с золотой чешуей.
Нариет невесело рассмеялся.
– Мне такая наглость даже нравится. Сам таким был…
– Но ее поймать можно?
– Конечно, – ответил Нариет насмешливо. – Я же ее поймал как-то! И если бы не тот дурак, что столкнул бочку в море… Но с того времени никто ее в этих водах даже не видел.
– Испугалась?
– Просто осторожная, – поправил Нариет. – И умная. Остальные рыбы, однажды сорвавшись с крючка, продолжают плавать в тех же местах… дуры.
– Ты пытался ее ловить с тех пор? – спросил Ютланд.
Нариет безнадежно отмахнулся.
– Меня привыкли ждать с полным уловом. Если увидят хоть раз лодку пустой, начнутся разговоры. Если так продлится с неделю, я перестану быть лучшим. Понимаешь?
– Слава, – сказал Ютланд, – тяжелое бремя. Лучше синица в кулаке, чем журавль в небе?
Нариет кивнул.
– А ты думаешь не так?
– Так, – согласился Ютланд. – Но беда в том, что великий чародей от меня потребовал именно эту рыбу.
– Ого, – сказал Нариет невольно, – у него и аппетиты… Знаешь, ничем помочь не могу. Для меня сейчас важнее полная лодка простой рыбы, чем привезти одну необыкновенную.
– Тогда помоги советом, – попросил Ютланд. – Как ловил, чем ловил, на какую приманку, днем или вечером, а если ночью, то с факелом или в темноте…
Нариет сказал с сочувствием:
– Все расскажу. Но с тобой не пойду.
* * *
